Всем привет! Я Сергей Простаков, шеф-редактор «МБХ медиа», и я пытаюсь воспользоваться карантином, чтобы стать сильней.
В понедельник 30 марта, когда в Москве началась «принудительная самоизоляция», я встал чуть раньше обычного. В сон из глубин сознания пришла фраза «отчаиваться не надо» капитан-лейтенанта Дмитрия Колесникова, погибшего 20 лет назад на «Курске» в холоде, в темноте, запертым в мертвой металлической коробке на дне Баренцева моря. Колесников оставил ее в своей записке. И вот спустя много-много лет из всего наследия человечества со дна ледяного моря мне приснились слова, которых я так долго ждал все последние месяцы.
В середине марта то, что было обезличенными сообщениями на лентах агентств, стало содержанием жизни. В Москве появился коронавирус. Друзья сидят в «самоизоляции». Редакция уходит на «удаленку». Президент объявляет «каникулы». Органы власти беспомощно перекладывают друг на друга ответственность. Малые бизнесы моих друзей разваливаются: все эти уютные кофейни, независимые книжные и веселые бары прекращают свою работу. А новостные ленты уже выносят гребенщиковский вердикт эпохе: мир, как мы его знали, подходит к концу.
На меня свалилась огромная ответственность за себя, родителей, друзей, коллег, нашу работу, страну и нацию, в конце концов. Но сначала, конечно, за самый ближний круг. Прилив сил. Я ощутил прилив сил.
Написал в чатах с друзьями: «Ребята, мне повезло, у меня есть сосед — я не буду лишен живого общения, но если кто-то в одиночестве, то я всегда рад пообщаться по видеосвязи». И вот уже выясняется, что можно поговорить с человеком, не дожидаясь, как обычно случайной встречи раз в полгода на чьей-то вечеринке.
Я начал звонить родителям каждый день. Почему я этого не делал раньше? Каждый день нам хватает тем на три минуты общения — такие важные для взаимной поддержки. А раньше тем хватало на три минуты только на раз в неделю — для дежурного общения.
Моя библиотека, которую я копил годами, засверкала — наступило время, когда я дотянусь до многих книг, которые покупал скорее для коллекции — их не принято читать в наш суетный век. Вот сборник античной драмы, вот «Песнь о Нибелунгах», вот «Божественная комедия», вот «Потерянный рай», вот «Житие протопопа Аввакума». А уж каким привлекательным чтивом выглядят теперь «Приключения Робинзона Крузо» — роман о человеке, который провел бесконечность фактически взаперти и не сломался.
Но сначала работа. Обязанность шеф-редактора — организовывать работу редакции, внутреннюю логистику и согласованность. И сейчас мне работать легче, чем прежде, потому что каждый редактор, каждый корреспондент, каждый стажер, возможно, лучше всех в мире понимает, что на самом деле сейчас происходит — настоящая Большая История. Время имитации политики и надуманных проблем распалось в пустоту, осталась глобальная катастрофа, которую все чаще сравнивают с мировой войной. И вот сотрудники нашей редакции просто круто делают свою работу, чтобы вы были осведомлены о происходящем.
Ветеран Афганской войны в интервью для подкаста «Шурави» сказал, что героизм на войне возникает всегда из двух вещей: ты или просто честно делаешь, что должно, или вынужден исправлять то, что не доделали другие. Истинный смысл его слов до меня доходит в эти дни, когда я смотрю на своих коллег.
Я потратил некоторое количество денег на книжные магазины, кофе и какие-то другие совсем неочевидные заказы в это сложное время. Это не нервное, а вполне осознанное. Неизвестно, что будет с миром после пандемии, но, очевидно, будет хуже. Прежней уютной Москвы уже не будет, она будет долго и мучительно восстанавливаться. И сейчас я также обязан поддержать людей, которые эту Москву и мой быт делали раньше.
Задумался я и о себе. Да, я стараюсь больше читать. Что-то удается вечером посмотреть. А главное, в целом-то образ жизни не изменился. И это ключевое. Да, я сижу дома, и выхожу за продуктами раз в неделю. Но даже в своей двухкомнатной «хрущёвке» я стараюсь жить так, как будто не происходит ничего из ряда вон выходящего. Я встаю и ложусь в обычное время. Стал внимательнее к еде. Делаю каждый день гимнастику, потому что поставил себе условие: выйти с карантина в лучшей физической форме, чем уходил на него.
Ну, и теперь про национальный уровень. Текущий год — это время предельной ясности. Сначала мы узнали, что наш Верховный планирует оставаться у власти еще минимум 16 лет (по стране уже ползла эпидемия). А теперь узнали, что все его фотографии с голым торсом вообще ничего не стоят, потому что он раз за разом тщательно перекладывает ответственность на нижестоящих и не способен объявить публично даже карантин. Что это — трусость или предательство? Если честно, совсем не хочется разбираться. Сейчас важнее, что каждый из нас может помочь не только ближним, но и дальним. Мы можем стать волонтерами, купить еду самым слабым, сдать кровь — возможностей быть достойным человеком и помогать другим даже в четырех стенах бесконечно много.
Утром 30 марта я долго думал над словами Колесникова, которые услужливая психика подсунула мне в это тревожное время. Я распечатал ту самую записку и повесил перед своим домашним рабочим местом, где мне предстоит провести еще много времени. Смотрю на них и понимаю — нужно о них напомнить всем нам.
До скорого! Берегите себя и близких!
Это текст авторской рассылки «МБХ медиа». Каждую субботу сотрудник редакции пишет вам письмо, в котором рассказывает о том, что его взволновало, удивило, расстроило, обрадовало или показалось важным. Подписаться на нее вы можете по ссылке.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.