Не ходите, дети, в Африку гулять, или Нужен ли России «черный континент»

 

Новый материал из «африканского проекта» «МБХ медиа». Экономист Сергей Жаворонков рассказывает об экономических взаимоотношениях России и Африки.

Предыдущие выпуски — о попытках Кремля с помощью ЧВК закрепиться в Африке и о китайской экспансии — читайте здесь  и здесь. 

 

В последнее время упоминания о российском военном присутствии в Африке стали довольно многочисленны: Ливия, Судан, Центральноафриканская республика. Официальные СМИ, кроме того, с восторгом отзываются о перспективах военного сотрудничества с Мозамбиком и Демократической Республикой Конго. Ну для больных «пространственно-державным мышлением», о безумии которых с возмущением писал еще вроде как официально почитаемый российскими властями А.И. Солженицын, по большому счету все равно, Мозамбик, Таити или Гаити. Им главное повоевать, побиться с англо-саксами или еще с кем. Такого рода безумцы бывали и в минувшие эпохи: среди российского дворянства в конце XIX века хорошим тоном считалось поехать воевать на стороне немцев-буров в их конфликте с Великобританией в Южную Африку. Даже будущий глава третьей Государственной думы и военный министр временного правительства Александр Гучков, например, повоевал. В 1914 году буры тоже отправились на войну на помощь братушкам в Европу. Своим немецким братушкам.

Но нам же говорят и о том, как много всего в Африке вкусного. Об экономических интересах. Давайте рассмотрим эти утверждения. Среди экономистов в первой половине XX века часто встречалось мнение, что у Африки блестящие экономические перспективы: богатые природные ресурсы, подходящий для сельского хозяйства климат, построенная колонизаторами инфраструктура. Однако экономика — это наука на стыке строгой и гуманитарной. Тут нет формулы, в которую вбиваешь некое количество природных ресурсов и на выходе получаешь некоторый уровень производства. И экономика учит, что, кроме природных ресурсов и технологий, очень важны институты и человеческий капитал. В руках находящегося на уровне первобытнообщинного строя (а в Африке и по сей день есть такие племена) не будет работать сложная техника. Хотя автомат Калашникова он, может быть, и освоит. Если самым престижным родом занятий в обществе является грабеж, то издержки бизнеса на такой территории будут запредельными, особенно для чужака, не знающего неформальных правил игры.

Некоторые цифры говорят сами за себя. Население Африки составляет 1,2 млрд человек. Это 16% населения планеты. Но абсолютный ВВП Африки составляет лишь чуть более 1%.  Самая богатая страна Африки — крохотные и живущие преимущественно туризмом Сейшельские острова имеют душевой ВВП лишь в $15 тыс. — чуть получше России, на уровне Латвии (для сравнения в ЕС в среднем $33 тыс., в США $59 тыс.). Лишь еще одна страна, с жестокой диктатурой и избытком нефти, небольшая Экваториальная Гвинея, чуть превышает $10 тыс. (то есть находится на уровне России). Душевой ВВП крупнейшей страны, 200-миллионной Нигерии, где вроде бы немало нефти, менее $2 тыс. На втором месте почти стомиллионный Египет — $2,5 тыс.

Не все об этом знают, но в 90-е и нулевые в Африке прошла достаточно масштабная волна демократизации. По рейтингу Freedom House — там, как и любом рейтинге не без причуд, но в целом он самый адекватный на сегодняшний день, в Африке 10 полностью свободных стран, 19 полусвободных и лишь 21 несвободная. Россия с 2004 года же является «несвободной» страной. То есть выражение что в России — «Африка», как иногда в сердцах говорят представители оппозиционной интеллигенции, устарело — в России с демократией хуже, чем в большинстве стран Африки. Однако кроме собственно демократии есть и сложнее формализуемый критерий правового порядка. Это, например, отсутствие войны (Нигерия «полусвободная», но там идут масштабные боевые действия против исламских террористов, контролирующих значительную часть территории), преступность (да, в ЮАР демократия, но ходить по улицам там опасно), независимый суд, обеспечение контрактов, образование работников и так далее. Да и африканскую демократию не стоит переоценивать. Подобно Индии, во многом она состоит отчасти в голосовании по этнически-клановому принципу, а отчасти в прямой скупке голосов за деньги. Это, конечно, лучше тирании, но из этого не следует, что Гана по институтам равна США.  

Посмотрим на официальный торговый оборот России со странами Африки за завершившийся 2018 год. Доля всей Африки — около 2.5%, из которых львиную долю занимает Египет (1,1%, $7.6 млрд торгового оборота, из которого почти все — наш экспорт, $7,1 млрд) и Алжир (0,8%, $5,4 млрд торгового оборота из которых $5,3 млрд экспорта). Все остальные страны вместе взятые — лишь пятая часть от этих двух стран (далее идут Марокко, ЮАР, Тунис и прочее). Египет является крупнейшим импортером российской пшеницы, Тунис и Марокко покупают нефть, ЮАР опять пшеницу, и все — российское оборудование и металлы. Торговля с Суданом за 2018 год — $508 млн, с Ливией за 2018 год — S226 млн, c ЦАР менее $50 млн. Одним словом, как торговые партнеры полюбившиеся «зеленым человечкам» страны носят крайне маргинальный характер, да и вообще в целом в Африке есть что обсуждать где-то в пяти-семи странах.

В связи со структурой торговли подобные заявления Владимира Путина о том, как бодро все растет, способны вызвать лишь улыбку. Цена на нефть и пшеницу растет — торговый оборот бодро растет. Упадут цены — торговый оборот с той же легкостью будет падать. Кстати, нельзя сказать, что с крупнейшим торговым партнером, Египтом, нет никаких проблем. В 2017 году Египет вводил эмбарго на российскую пшеницу, придравшись, как обычно все делают, к «санитарным требованиям» и добившись в феврале 2018 года возобновления прекращенных после теракта 2016 года рейсов в Каир (что принципиально важно для туристической индустрии), после чего эмбарго было снято, однако Египет продолжает настаивать на возобновлении рейсов на курорты.

Но читая новости про Африку, вы крайне мало найдете информации о торговом обороте. Вам начинают рассказывать об «инвестициях», «проектах». Понятно, что как инвестор предполагается Россия, а не Африка. И вот тут-то и начинается много интересного. Ну вот, например, в минувшем году Росатом (то есть государство) подписал с Египтом контракт на строительство АЭС, точные параметры которого засекречены, но предположительно на $25 млрд, первые платежи по которому запланированы на 2029 год. А это ничего так, что в Египте за пару лет произошло две революции, что раньше там убивали президентов, что в Египте активно действует террористическое подполье? Вы точно уверены, что в 2029 году будете иметь дело с маршалом Сиси, а не с каким-нибудь халифом?

Возьмем пример Ливии. Великий кормчий товарищ Каддафи занял еще у СССР $4.6 млрд, которые — зачем? — отдавать не хотел, несмотря на снятие санкций с Ливии и то, что к моменту его свержения на счетах Ливии накопилось более $30 млрд. В каком-то смысле он прав, в Африке с советскими (да и не только советскими) долгами все так делают, это, можно сказать, деловая традиция. Но в обмен Каддафи громогласно пообещал контракты на $2,2 млрд на строительство железной дороги, а также доступ к месторождениям для «Газпромнефти» и «Татнефти». Железная дорога заброшена, месторождения покинуты: в Ливии продолжается гражданская война, конца и края которой не видно.

Мы вспоминали об атомной энергетике. Долгое время шли бодрые рапорты, что Россия будет строить АЭС в ЮАР. Но прежнему президенту Джейкобу Зуме однопартийцы объявили импичмент, а новый, Сирил Рамофоса, объявил об отказе от этого проекта. «Лукойл» пытался работать в Гане, Камеруне и Нигерии. Сейчас эти проекты заморожены. Точно так же заморожен громко рекламировавшийся проект по добыче урана в Танзании. Вот, вроде, хорошая новость — скоро будем добывать платину в Зимбабве, об этом сообщил уважаемый товарищ Эммерсон Мнангагва. Проблема в том, что в 2014 году такое соглашение уже подписывалось с не менее почтенным Робертом Мугабе, прославившемся геноцидом белого населения, за который в отношении Зимбабве введены санкции. Но старик, видимо, оказался забывчив —  за пять лет работа так и не началась. Вдруг сейчас повезет? С этим, а может через новые пять лет и следующим президентом? Или вот, наконец, в Анголе будем добывать алмазы — об этом нам сообщает официальный сайт «АЛРОСА». Правда, то же самое этот же сайт уже обещал в далеком 2002 году…

Есть, впрочем, один проект, действительно реализованный и в масштабах одной конкретной компании значимый. Речь идет о добыче бокситов в Гвинее. Качество африканских бокситов, нужных для выработки алюминия, крайне высокое, российских же — напротив. Завод заработал в 2018 году, хотя лицензия на него принадлежит «Русалу» с 2001 (!) года. Гвинея — перешедшая к демократии бедная страна в Западной Африке, этнически примерно поровну разделенная между двумя народностями. С начала двухтысячных в ней дважды прошли президентские выборы, в 2010 и 2015 году. Нынешний президент, Альфа Конде, в 2010 году победил в итоге пересчета голосов, в 2015 году переизбрался с небольшим перевесом на второй срок, по конституции не может, но хочет сейчас идти на третий. Российский посол Александр Брегадзе недавно сделал скандальное заявление, что «конституция не догма», комментируя эту историю, что является очевидным вмешательством во внутренние дела государства. Да, Олег Дерипаска безусловно рисковый человек. А если вдруг победит кандидат другой народности?

Политическая и военная нестабильность, специфические африканские коррупция и раздолбайство делают работу на этом континенте крайне рискованной, а сам континент — бедным. Как говорят дипломаты, например, коррупция есть и в арабском мире. Но там, если ты дал взятку, правители выполнят обещанное. Именно потому так мало коррупционных скандалов в том же Персидском Заливе, да и в Египте. Совершенно иное дело Африка. Там «кинуть» в порядке вещей, или бесконечно тянуть время, требуя все новых денег.

Но, может быть, спросит «рациональный» читатель, раз так, то пусть так называемые «частные военные компании» и несут эти риски, именно для этого они и созданы? Хорошо известно, например, что различные ЧВК обеспечивали бесперебойный экспорт нефти из Ирака даже в самый разгар боев с «Исламским государством». Проблема в том, что российские «ЧВК» это никакие не ЧВК. Это банды, снабженные и финансируемые за государственный счет, за счет секретных статей бюджета с единственной целью — скрыть потери (что было бы проблематично, например, если бы речь шла о солдатах — срочниках, да и даже контрактниках, которые в основном подписывались не воевать, а послужить). Таким образом, никакой потенциальной экономической прибыли государство от них не получит, получит лишь руководство «ЧВК». Кроме того, нам ничего толком не известно ни про какой прибыльный проект России ни в одной такой стране. Ну да, есть слухи, что в Сирии хотели «отжать» какой-то завод, в результате чего погибли, но так ли это, или ставились задачи просто отвоевать территории, нам неизвестно. Вернее, можно предположить вот что: перед наемниками ставятся политические задачи, ну а возможные прибыли — это им, как говорится, «на молочко». Если они будут, эти прибыли. 

Ну что же, в истории СССР было немало эпизодов участия в разнообразных горячих точках без официального введения туда войск. Ангола, Мозамбик, Эфиопия, Южный Йемен… Но больше всего, конечно, их было в Египте. Никита Хрущев называл местных жителей «братьями-египтянами» и строил им гигантские ГЭС. Рекой текли кредиты и оружие, кипела борьба с США и сионистами. В Александрии действовала советская военная база. В 1972 году новый египетский диктатор, Анвар Садат, взявший курс на выстраивание отношений с США, распорядился выслать из армии советских военных советников. Но даже и после этого старцы из политбюро продолжали поставлять в Египет новейшие вооружения: танки, самолеты. 14 марта 1976 года Садат внес в «парламент» предложение о расторжении советско-египетского договора о мире и сотрудничестве. База была закрыта. Дипломатическая байка приписывает Садату такие слова: «Русскому медведю больше в пустыне делать нечего».

Примерно тот же конец, думается, ждет и путинское военное присутствие в Африке и на Ближнем Востоке. Ну а Африка — пусть сами налаживают свою жизнь. Если кто-то хочет вести там бизнес — пусть ведет за свой страх и риск.

Погибших только не вернуть.