Почему у Армении получилось. Год назад победила последняя «бархатная революция» на постсоветском пространстве

Ход армянской революции, ее предпосылки и уроки анализирует экономист Сергей Жаворонков.

8 мая 2018 года премьер-министром Армении был избран лидер оппозиции, глава партии «Гражданский договор» Никол Пашинян. Это ключевой государственный пост страны — после реформы 2015 г. в Армении сформировалась, как ее тут называют, «суперпремьерская» республика, где президент не имеет фактически никаких прав. Пашинян был известен как политический журналист, один из руководителей штаба Левона Тер-Петросяна на выборах 2008 года, участник столкновений с полицией 1 марта 2008 г., завершившихся человеческими жертвами, позже осужденный за них, отсидевший два года и амнистированный. С 2012 года – депутат парламента.

Победа Пашиняна

Премьером Никол Пашинян был выбран спустя полтора месяца после начала протестов, которые стартовали 31 марта 2018 года во втором по величине городе Армении Гюмри «маршем на Ереван». Идея была в том, чтобы обойти пешком районы страны, где к оппозиционерам (в начале марша их было не более сотни человек) присоединялись бы все желающие. Интересно, что поначалу в этой акции как маргинальной не стали участвовать большинство людей, считавшихся лидерами оппозиции – бывший президент (1991-1998 г.) и кандидат в президенты (2008 г.) Левон Тер-Петросян, бывший министр иностранных дел и депутат Раффи Ованесян, и даже многие соратники Пашиняна по самому радикальному оппозиционному блоку в парламенте с либеральной, проевропейской идеологией «Елк», состоявшему из трех партий (набравшему 7,78% на парламентских выборах 2017 г., 9 мандатов из 105 в парламенте).

За избрание Пашиняна премьером проголосовали и некоторые депутаты правящего на тот момент альянса Республиканской партии Армении (49.11% на выборах 2017 г.) и ее партии-сателлита «Дашнакцютюн» (6.58%), а также депутаты от блока крупного предпринимателя Гагика Царукяна, который можно охарактеризовать как популистстко-лидерский проект без определенной идеологии (27.35%).

Осенью 2018 года Пашинян добился досрочных выборов парламента,  которые прошли 9 декабря 2018 года и завершились его сокрушительной победой (70.43%). В парламент также прошли блок Царукяна, похудевший до 8.27%, и блок юриста Эдмона Марукяна «Светлая Армения» (6.37%), бывший соучредителем блока «Елк» с Пашиняном, но разошедшийся с ним после революции (как иронично высказался один из моих собеседников, «Пашинян их просто не взял, после того как они не поддержали его в начале протестов, пришлось идти самим»). Бывшая партия власти – Республиканская партия Армении вообще не преодолела барьер 5% и в парламент не попала, набрав 4.7%. Причем, пострадали они из-за собственной глупости и самоуверенности – Пашинян предлагал прежнему составу парламента снизить проходной барьер до 3%, но РПА отказалась.

В итоге нынешняя Армения находится политически примерно в том же положении, что и Грузия 2004 года после прихода к власти Михаила Саакашвили – с харизматичным лидером, абсолютным большинством в парламенте и долгим народным мандатом впереди (парламент избирается на 5 лет).

Для нас в России, конечно, в наибольшей степени интересны факторы, благодаря которым оппозиция смогла сменить режим, существовавший в Армении 20 лет. «Карабахцы» (и президент Армении 1998-2008 г. Роберт Кочарян, и президент 2008-2018 г. Серж Саргсян выходцы оттуда), они же «республиканцы», местный аналог «Единой России», правили именно столько. Но мы поговорим и о нынешней ситуации и перспективах этой интересной страны, совмещающей «западные» и «восточные» черты, в чем можно усмотреть немало аналогий с Россией.

 

«Карабахцы»  — армянские «единороссы»

«Республиканцы» пришли к власти, фактически, тоже не вполне парламентским путем. Первый президент Армении Левон Тер-Петросян – фигура историческая, что все признают, но неоднозначная. Он много сделал для завоевания независимости страны и фактической победы в карабахской войне, но был избран на второй срок в декабре 1996 года в ходе выборов, вызвавших большие сомнения в их достоверности и протесты. В поисках поддержки он обратился к «карабахцам», на тот момент пользовавшимся в обществе огромным авторитетом героев войны, и назначил главу Нагорного Карабаха Роберта Кочаряна премьер-министром Армении.

При премьере Кочаряне усилились и ранее росшие при Тер-Петросяне тенденции постепенной олигархизации политической власти, формирования, как это называют политологи, «закрытой демократии». Создался карабахский триумвират Кочаряна, министра обороны Вазгена Саркисяна и министра внутренних дел  Сержа Саргсяна (Тер-Петросян фактически выпустил из рук это ключевое ведомство, которым много лет руководил коррумпированный и непопулярный, но преданный ему соратник Вано Сирадегян, давно находящийся в розыске и живущий где-то за границей).

На фоне продолжающихся протестов Тер-Петросяну был предъявлен ультиматум об уходе в отставку, причем первый президент был обвинен и в желании сдать азербайджанцам кровью политую землю – то есть, в поддержке плана «мир в обмен на территории». В двух словах он заключался в том, что Армения готова передать Азербайджану часть завоеванных соседних с Карабахом районов–буферов при сохранении «лачинского коридора» с Арменией и признании независимости Карабаха. По иронии судьбы, затем многие чиновники нового режима будут вести разговоры о том же. Тер-Петросян ушел в отставку и стал писать исторические книги (он филолог, кандидат наук по образованию).

В марте 1998 г. Кочарян был избран новым президентом. После загадочного теракта в парламенте Армении 27 октября 1999 года, когда группа вооруженных автоматами террористов проникла в парламент и расстреляла там премьер-министра Вазгена Саркисяна, спикера парламента Карена Демирчана и еще нескольких человек, новый режим фактически сформировался окончательно. Террористы были схвачены и осуждены, но их подлинные мотивы остаются непонятными до сих пор. Были ли это неуравновешенные молодые люди, протестовавшие против коррупции, стоял ли за ними Роберт Кочарян, зачищавший конкурентов (в Карабахе в 1992 г. был убит первый глава парламента Карабаха, т.е. первое лицо на тот момент, Артур Мкртчан, по официальной версии – застрелился), или даже Россия (правительство Саркисяна сопротивлялось позже подписанным соглашениям о передаче российским компаниям железной дороги и электрических сетей в счет долга), остается неизвестным.

В 2008 году Кочарян, исчерпав два конституционных срока, передал власть «преемнику» Сержу Саргсяну. Саргсян, в отличие от российского кейса, не был полной марионеткой и с течением времени забирал себе все больше власти, но Кочаряна и его друзей не обижал. Сам Кочарян погрузился в крупный бизнес, став членом совета директоров российской АФК «Система» (он им является и сейчас, несмотря на арест после революции 2018 г.) и управляя прочими активами, заработанными на посту президента.

Огромную роль в государстве стал играть младший брат Сержа, Сашик, прозванный в Армении «Сашик 50%» за регулярные требования к бизнесменам передавать ему бесплатно доли в бизнесе. В 2015 году «республиканцы» задумали сохранить власть, объявив о переходе к парламентской республике, но изначально Серж Саргсян публично обещал, что в 2018 г., по истечении второго президентского срока, не будет претендовать на пост премьер-министра. В качестве возможного кандидата называли тогдашнего премьера Карена Карапетяна, выходца из структур принадлежащего другу Путина Юрию Ковальчуку «Газпромбанка» («Газпром» давно утратил там контрольный пакет), который имел более приличную репутацию «менеджера», нежели надоевший за 8 лет Саргсян. Но в марте 2018 года «по просьбам трудящихся» Саргсян изменил свое решение и захотел остаться. Это оказалось спусковым крючком, взорвавшим вроде как спокойную ситуацию. Впрочем, крах надежд на «медведевскую оттепель» после объявления о возвращении Путина на пост президента в сентябре 2011 года тоже сыграл немалую роль в росте протестных настроений в России.  

Многое в «старой Армении» было похоже на Россию. Это монополия государства на электронные СМИ – и «общественное» (т.е. государственное), и частное телевидение поддерживало власти. Это олигархат как на общегосударственном, так и на региональном уровне, системы клиентел, между которыми глава государства осуществляет арбитраж. Это значительное влияние организованной преступности, в том числе «воровской», похожее на бандитское поведение чиновников (у многих чиновников и коммерсантов в Армении есть клички). Это теневые акционеры крупного бизнеса, это откаты, продажи должностей и тому подобное, что тут называют емким словом «носить чемоданы». Это система фальсификации выборов. Что-то в ней совпадало с Россией (например, высокие результаты правящей партии в глубокой провинции, на селе, куда не добираются наблюдатели). Что-то не очень – тут ключевую роль играл подкуп избирателей, мобилизация кланово-родственных связей, а не технологии прямых вбросов, подмен протоколов, махинаций с «открепительными» и т.п. голосованиями не по месту прописки. Наконец, это значительная зависимость экономики от экспорта и внешней торговли вообще (как в России), но дополняемая также высокой ролью денежных переводов диаспоры – хотя в последние годы она снижается, но остается высокой. В Армении  2.5 млн. избирателей (но в мире насчитывается 7 млн. армян, в России на постоянном учете находится 490 тыс. граждан Армении), денежные переводы в 2018 году составили порядка $600 млн., это порядка 5% ВВП или 25% экспорта.

Революция на фоне экономического роста

Очень важное замечание: в Армении в 2018 году и ранее не было никакой экономической катастрофы или даже макроэкономических проблем, экономика страны активно росла. В 2017 году рост составил рекордные за десятилетие 7.5% (впрочем, и это не рекорд для революций – революция на Украине в 2004 году произошла при экономическом росте 12%). В 2016 армянская экономика выросла на 3.2%, в 2015 – на 3%, в 2014 – на 3.6%, в 2013 – на 3.5%, в 2012 – на 7.1%, в 2011 – на 4.7%, в 2010 – на 2.1%. Хотя в кризис 2009 года экономика упала на 14.2%, но зато ранее, в первой половине нулевых, отмечались также двузначные темпы роста. Рост, кстати, не прекратился и после революции 2018 г. – по итогам года он составил 5.2%, продолжается он и в 2019 г.

Революционные события никак не сказались и на валютном курсе. Абсолютный ВВП Армении с 2000 вырос в 3.1 раза, душевой ВВП в current price Армении сейчас составляет $3860. Для сравнения  — в Грузии, где так хвалили реформы Саакашвили и которая находится в неизмеримо более выгодном географическом положении с доступом к морю, душевой ВВП – $4098, при этом визуально Ереван явно богаче Тбилиси — если судить, например, по новизне автомобильного парка. Для России с душевым ВВП в $10608 это может показаться мало, но в Армении хорошо помнят период войны с Азербайджаном в начале 90-х (перемирие было заключено 9 мая 1994 года), когда регулярно взрывали газопровод, мосты, линии электропередач с Грузией, и страна сидела без света и тепла. Эти цифры лишний раз доказывают, что, хотя номинальное благосостояние страны и его динамика важны, но они не являются единственным критерием возмущения народа, и могут вообще таковым не являться. Ведь есть понятия свободы, справедливости, да и доходы в обществе могут распределяться весьма неравномерно. Например, армяне много возмущались, что в бедной стране Серж Саргсян разъезжает с 15 джипами охраны, да еще и в сопровождении ГАИ. Что племянник президента Аик Саргсян, находясь под наркотиками, выстрелил в живот своему знакомому, тот был тяжело ранен, но выжил, а дело закрыли «за примирением сторон».

По армянской революции уже есть политологическая литература, в том числе на русском языке. Я рекомендую вот эту книгу Степана Григоряна «Армянская бархатная революция», кроме аналитики содержащая прекрасное описание процесса подневно в динамике, по постреволюционной ситуации можно посмотреть и неплохую статью Арнольда Хачатурова в «Новой газете». Я постараюсь выделить некие узловые, базовые моменты.

 

Протесты против «преемника»

Начнем с того, что эта попытка революции была не первая. Как минимум, были серьезные протесты после президентских выборов 19 февраля 2008 года, когда власть передавали «преемнику», и так называемый «электромайдан» июня-сентября 2015 г. Протесты 2008 г. окончились применением против протестующих армии и гибелью 10 человек 1 марта 2008 г. Днем количество митинговавших достигало 20–30 тысяч человек, на ночь в палаточном лагере оставалось несколько тысяч. Переворачивали троллейбусы и машины, строили баррикады.

1 марта произошел силовой разгон протестующих, которые сопротивлялись подручными средствами. Погибло 8 протестовавших и 2 солдата внутренних войск, 63 человека получили тяжелые и средней тяжести ранения. Ряд оппозиционных политиков и участников протеста, были осуждены к тюремным срокам. А теперь по иронии судьбы за те же события в тюрьме сидел (с 27 июля по 13 августа 2018 года, а затем – с 7 декабря 2018-го по 18 мая 2019 года, дело продолжается, о чем мы еще скажем) экс-президент Кочарян (Саргсян на тот момент не вступил в должность) и начальник главного штаба армии Юрий Хачатуров, а экс-министр обороны Микаэл Арутунян объявлен в розыск. Новые власти Армении не напугало то, что в течение 2018 г. Владимир Путин дважды поздравлял находящегося в тюрьме Кочаряна – сначала с днем рождения в августе, затем с Новым годом в декабре. Всем пострадавшим и наследникам погибших новые власти обещают компенсацию, такой закон сейчас рассматривается в парламенте.

 

«Электромайдан»

«Электромайдан» начался с того, что компания «Электрические сети Армении»  — на тот момент на 100% «дочка» российской госкомпании «ИнтерРАО» — объявила о планах повышения тарифов: на 40% дневного и 50% ночного. Объяснялось это никак не укладывающееся в инфляцию повышение тем, что мол, у электросетей накопились долги. Заседание комиссии по тарифам было назначено на 17 июня  2015 г., но протесты начались уже 7 июня. Повышение тарифов было смягчено, хотя и состоялось 17 июня: на 15-20%, а малоимущим были обещаны компенсации. Пика протесты достигли 23 июня, когда в Ереване собралось не менее 15 тысяч человек, и их разгоняли водометами, протесты также проходили и в других городах Армении. 27 июня Саргсян объявил о решении отложить повышение, что вызвало определенный раскол в рядах протестующих: кто-то считал, что уже одержана победа, а кто-то  — что протесты надо продолжать до полной отмены решения. Численность протестующих стала снижаться и к концу лета сошла на нет. «Электрические сети Армении» были проданы российскому олигарху армянского происхождения Самвелу Карапетяну (группа «Ташир»), чтобы, очевидно, снять ответственность с России за повышение тарифов, которое стало производиться плавно.

 

Марш на Ереван, блокада транспорта и госучреждений

Теперь перейдем, собственно, к удачной попытке 2018 года. В чем были ее особенности? Во-первых, акция «Марш на Ереван» имела организатора в лице партии Пашиняна (предыдущие акции были типа «общими», что вроде должно было увеличивать численность, но имели побочный эффект разброда и шатания). Во-вторых, она имела четкие сроки: начало шествия 31 марта, и первый митинг 13 апреля в Ереване. В-третьих, было подчеркнуто, что главный митинг – в Ереване на площади Свободы, куда и надо прибывать («электромайдан» призывали проводить по всей стране), а 17 апреля митингующие окружат здание парламента, чтобы не дать депутатам войти в него и проголосовать за утверждение Саргсяна. В-четвертых, участники акции заявляли, что акция будет исключительно мирной, даже если против них будут применять силу (отличие от событий 2008 года). Таким образом, очевидно, они пытались повлиять на силовые структуры и не позволить представить себя шпаной, бандитами и мятежниками.

Наконец, главным «ноу-хау» этих событий стал призыв Никола Пашиняна, прозвучавший 16 апреля, к блокаде всех транспортных артерий, включая автомобильные дороги, мосты и метро. Пашинян заявил, что извиняется перед гражданами за неудобства, но еще большим неудобством является продолжение правления Саргсяна. Был перекрыт проспект Баграмяна (на котором находится здание парламента), также неудачно пытались перекрыть одну из станций метро. Затем перекрыли крупные улицы Абовяна, Московяна, Сарьяна, проспекты Маштоца и Аршануняц. Лозунгами-кричалками были: «Отвергни Сержа!», «Забастовка!» и «Присоединяйтесь!», флагами – государственные флаги Армении. Некоторые держали в руках перевернутые портреты Саргсяна.

17 апреля Пашинян призвал также к блокаде госучреждений, чтобы садиться у входа и не давать никому в них войти. Реакция властей понятна: из толпы выхватывали и арестовывали протестующих, кроме того, здание парламента оперативно обнесли колючей проволокой. Во время одной из потасовок, когда полиция пыталась оттеснить собравшихся, Пашиняна «уронили» на эту проволоку и он порвал себе руку – отсюда встречающиеся кадры политика с перевязанной окровавленной рукой. Однако Пашинян придумал новую тактику: при появлении полиции переходить на другую сторону улицы, бесконечно медленно переходить дорогу, кроме того, не назначать каких-то определенных улиц и мест блокады (спецслужбам они немедленно стали бы известны и именно там было бы сосредоточены основные силы полиции), а блокировать везде, где придется.

Город встал. Встали многие госучреждения, школы, учебные заведения. Арестованных было некуда сажать, «обезьянники» были переполнены (это происходило, как мы помним, и в Москве в декабре 2011 года в первые дни после парламентских выборов). Тем не менее, парламентское большинство, как и планировалось, 17 апреля избрало Саргсяна премьер-министром. В ответ 19 апреля протестующие, численность которых достигла десятков тысяч, заблокировали здание правительства Армении, где планировалось провести первое заседание. К акции стали присоединяться водители, оставляя свои машины на дороге и говоря полицейским, что те, мол, сломались. «Ломаться» стали и объемные грузовики.

 

Титушки, военные, священники, бездействие полиции и переговоры

Процесс распространился и на провинциальные города. 21 апреля пресс-служба Сержа Саргсяна в своем заявлении призвала Никола Пашиняна к переговорам. Эта встреча произошла утром 22 апреля, но результатов не дала, так как Пашинян сказал, что готов обсуждать единственный вопрос – технологию ухода Саргсяна в отставку. Вскоре после этого, в 11.40 утра, полицейские задержали Пашиняна, чуть позже – еще нескольких депутатов его фракции. В этот же день появились «титушки» в масках, нападавшие на граждан – им давали отпор. Численность все прибывала, стали появляться священники (в Армении церковь пользуется значительно большим авторитетом, чем в России) и военные в форме. В этот день численность превысила 100 тысяч человек – огромная цифра для Еревана, где 842 тысячи избирателей, то есть взрослых граждан. Полицейские бездействовали и вообще, казалось, исчезли с улиц (этот феномен мы помним по событиям 3-4 октября 1993 года в Москве, хотя они шли и по другому сценарию).

23 апреля Саргсян объявил о своей отставке, Пашиняна выпустили из полиции. Дальнейшее было агонией власти: они пытались вернуться к сценарию избрания премьером не Саргсяна, а другого представителя партии власти, но митинги требовали избрания премьером Пашиняна. Из правящего большинства побежали депутаты. 8 мая все было закончено, Пашинян был избран премьером. Когда депутаты осенью заартачились от досрочных выборов, массовые митинги возобновились вновь, и они капитулировали.

 

Реакция России

А что Россия? В ходе этих событий официальные лица говорили про «необходимость следования закону», по которому власть не меняется никогда, и про «внутреннее дело Армении». На гостелеканалах кричали про козни Америки, особенно упирая на важнейший факт того, что посольство США в Армении мол, имеет слишком большое здание. Пресс-секретарь «Роснефти» Михаил Леонтьев, известный своим хамством и пьянством, употребил по отношению к Армении и России поговорку «баба с возу – кобыле легче», за которую потом ему пришлось извиняться. Затем телешарманку свернули. Но тут надо сделать несколько важных оговорок.

Да, правы те, кто говорит, что российское общество, русские симпатизируют Армении как православной стране в ее конфликте с Азербайджаном. Но не стоит делать синонимом «российское общество» и «российскую власть» и уж тем более сводить вопрос к существованию у России военной базы в виде двух гарнизонов в Ереване и Гюмри численностью порядка 4 тысяч человек. Да, наличие базы (по договорам, заключенным Борисом Ельциным в начале 90-х, ее существование бесплатно для России) это некая гарантия от массированного удара извне, прежде всего, со стороны Турции – союзника Азербайджана. Но кто сказал, что эти солдаты будут сражаться за Карабах, который в Армении признается независимым дружественным государством, а Россией – частью Азербайджана? Во время «четырехдневной войны» апреля 2016 года, когда азербайджанцы напали с двух сторон, с большей части занятой территории были выбиты с тяжелыми потерями, но клочок-таки смогли оставить за собой, никакой военной помощи от этих баз не было. Россия продает Азербайджану оружие на значительные суммы, совершенно несопоставимые с теми, на что продает Армении – по заявлениям главы Азербайджана Ильхама Алиева, на $5 млрд.

Свержение любого авторитарного режима для российских властей с их концепцией «суверенитета» – то есть суверенных от народа властей, которые могут делать с народом что угодно, — это проблема, тем более на постсоветском пространстве. Не такая острая, как Украина, где, по словам Путина живет «один народ» с Россией, но все же. Есть и личный момент – Пашинян проигнорировал очевидное «поручительство» Путина за арестованного бывшего президента Кочаряна, выраженное в публичных поздравлениях последнему. В коридорах власти не забыли критику Николом Пашиняном ЕВРАЗЭС (несмотря на то, что Пашинян после революции заявил, что он критиковал вступление Армении в ЕВРАЗЭС и выход из процесса ассоциации с ЕС в 2013 году, но сейчас Армения должна соблюдать свои международные обязательства). Недовольство вызывает и заключенное еще при Саргсяне, в 2017 году, соглашение о всеобъемлющем и расширенном партнерстве между Арменией и Европейским союзом (оно выгодно Армении тем, что предусматривает аналог зоны свободной торговли для ряда важных экспортных товаров, в частности алкоголя). Есть мнение, что затягивание его ратификации рядом европейских стран, особенно наиболее близким Путину нынешним правительством Италии, глубоко не случайно. «Первой ласточкой» возможных проблем послужило и незначительное повышение (со 150 до 165 за 100 куб.м.) цен на газ – основного импорта из России в конце 2018 г. в рамках годового соглашения, от заключения договора на пять лет «Газпром» пока уклоняется.

Но главные беды для Армении еще впереди. Как известно, Россия к 2024 году должна завершить «налоговый маневр», суть которого в отказе от экспортных пошлин на углеводороды с одновременным повышением налогов на их производство. Сейчас экспортные пошлины составляют примерно треть цены, страны ЕВРАЗЭС их не платят, что им выгодно. Но скоро цена изменится объективно, и существенно – вот тут, например, описаны проблемы Беларуси в этой связи, для небольшой Армении они будут меньше, но будут.

Зато, наоборот, с 2020 года Армения должна выровнять пошлины на импорт автомобилей с российским, что приведет к росту цен на них в разы.  Сейчас экспорт Армении диверсифицирован между ЕС и ЕВРАЗЭС (внутри которого 95% — Россия). В ЕВРАЗЭС экспортируют 25%, в основном пищевые продукты (из них 34% — алкоголь) и продукцию легкой промышленности, в ЕС 28.6%, еще 12% в Швейцарию – в основном, руда и сырье, в Армении производят не только коньяк, но и медь, молибден, цинк, золото, серебро, алюминий (на привозном глиноземе) и др. То, что почти весь сельскохозяйственный экспорт приходится на Россию, серьезная проблема  – в случае политического решения российских властей, как это было с Украиной, заменить его очень сложно. Кстати, уже сейчас такой неформальный барьер, как говорят, существует для армянского табака. Но вместе с тем и ясно, что Россия — не главное направление экспорта. Стоит отметить и то, что в истории российско-армянских отношений были трагичные страницы, которые здесь отлично помнят: а именно, совместное уничтожение Армянской республики турецкими и большевистскими войсками, заключение Лениным мирного договора с Турцией, по которой Армения лишилась Карса, Ардогана и национального символа – горы Арарат. Впрочем, к туристам все это не относится – в Армении очень дружелюбная атмосфера и почти все, в том числе молодежь, говорят по-русски (что, например, нельзя сказать о грузинской молодежи).

 

Первый год Пашиняна: плюсы и минусы

Какова оценка недолгого правления Никола Пашиняна, что удалось, какие проблемы и трудности перед сейчас стоят? Начнем с достоинств. Все признают, что Пашинян не занимается вымогательством и воровством, и не «крышует» оные. Так, недавно был отстранен от должности в связи с уголовным делом по госзакупкам по завышенным ценам глава государственной контрольной службы Давид Санасарян, которого считали одним из наиболее близких к главе государства чиновников. Вступаться за него глава государства не стал, мол, суд разберется. Сели некоторые известные всей стране беспредельщики вроде генерала Манвела Григоряна, бывшего замминистра обороны, любившего с охраной избивать людей, по незнанию обогнавших его машину. Произошла значительная легализация в трудовом секторе – появилось порядка 50 тысяч рабочих мест, это, конечно, в основном не новые места, но те, кому раньше платили наличными.  И это прилично – это порядка 10% рынка труда. От уголовной ответственности освобождаются те, кто выплачивает государству задолженность по налогам своих коммерческих предприятий на суммы многие миллионы долларов – для Армении очень солидные (тут можно вспомнить примеры брата экс-премьера Сашика, владельца крупнейшей торговой сети Самвела Алексаняна, крупного импортера и бывшего топ-менеджера «Газпром Армения» Армена Унаняна). Начало наведения порядка с правами собственности и уплатой налогов – большое дело.

Но, впрочем, дела идут не без проблем. Так, возникали беспорядки с блокированием дорог на золоторудное месторождение компании GeoProMine holding (ассоциируемой с российским предпринимателем Ашотом Хачатурянцем), также принадлежащим российскому госбанку ВТБ Алавердским медеплавильным заводом и Амулсарском золоторудном месторождении, принадлежащем Lydian Armenia (некоторые считают этот оффшор на Британских Вирджинских островах группой иностранных инвесторов, некоторые ассоциируют его с нынешним «президентом без полномочий» Арменом Саркисяном) – блокирование дорог используется тут не только в политических целях. В первом случае речь идет о недовольных «местных жителях», во втором – о работниках предприятия, в третьем – об экологах. Будем надеяться, что в дальнейшем стороны перейдут к более цивилизованным формам диалога.

Проблемой Пашиняна называют отсутствие экономической программы и «мотора» либеральных реформ, подобного тому, кем стал для Грузии покойный Каха Бендукидзе. Некоторые тезисы программы Пашиняна и программы прежнего правительства совпадают едва ли не текстуально (например, увеличение доли экспорта в ВВП Армении до 40-45%). Да и министрами в правительстве стали, в основном, бывшие замминистра в прежнем. Впрочем, сейчас обсуждается введение в Армении плоского подоходного налога со ставкой 23%, но единства по этому вопросу в партии Пашиняна нет, видимо, решение придется принимать ему самому. А экономических проблем хватает: это и значительный дефицит торгового баланса ($2.4 млрд. экспорт при $4.9 млрд. импорта по итогам 2018 г.), и существенное снижение денежных переводов из-за рубежа (за четыре года более чем вдвое, что лишь отчасти может быть объяснено снижением уровня жизни в России, где работает большинство трудовых мигрантов).

Некоторые считают, что каким бы хорошим парнем не был сам Пашинян, необходимость сдержек и противовесов никто не отменял, и вспоминают, что ранее Пашинян в оппозиции критиковал нынешнюю «суперпремьерскую» Конституцию, но позабыл об этом, когда сам занял пост. Говорят и о необходимости судебной реформы, формирования надежной апелляционной инстанции – возможно, в лице международных судебных институтов. Ведутся споры и насчет того, «больше дружить с Россией» или «больше дружить с ЕС»  — то есть, все согласны, что дружить лучше и с теми, и с теми, но это вопрос приоритетов. В этом смысле интересны результаты опроса 2018 г., проведенного Аналитическим центром по международному сотрудничеству, согласно которым 58% связывают будущее Армении с членством в ЕС, 38% — не связывают. На вопрос, является ли Россия союзником Армении, положительно отвечают 41%, отрицательно 39%, 19% — «частично», причем со времени революции процент положительных ответов вырос (с 34%), что многие связывают с риторикой Никола Пашиняна, которую перенимают его сторонники, и отсутствием резкого осуждения революции со стороны российской власти.

«Звоночком» о том, что для Пашиняна не все так гладко, стало решение суда об очередном освобождении из-под стражи бывшего президента Кочаряна и направлении в Конституционный суд ходатайства о законности применения к нему статей УК о захвате власти относительно событий 2008 г. Пашинян отреагировал привычно – призвал граждан выходить на улицу и блокировать работу судов. Однако судьи не испугались, да и народу вышло вовсе не столько, как раньше. Рейтинг Пашиняна постепенно снижается. Более того, ПАСЕ призвала власти Армении отказаться от давления на судебную систему, что для декларирующих стратегию европейского выбора соратников Пашиняна стало неприятной неожиданностью. В ответ Пашинян объявил о «втором этапе революции», в ходе которой будет изменена судебная система. Речь идет о создании нового корпуса судей, что понятно, но главной проблемой остается старый состав Конституционного суда. От него не избавились сразу, понадеявшись что «и так сойдет», а теперь это проблематично.

Три урока армянской революции

Конечно, описанные события выглядят логично лишь постфактум. Мои армянские собеседники единодушно признавали, что по состоянию на март 2018 г., конечно, они не ждали столь скорого падения режима – подобно тому, как никто в России в ноябре 2011 года не ждал не то что стотысячных митингов, и лишь единицы верили, что «Единая Россия» не наберет 50% голосов. Очевидно, что события в одной стране невозможно в точности скопировать в другой. В особенности это касается идеи того, что революция всегда возможна мирным путем. Но некоторые важные детали, все же, можно выделить. Во-первых, переход к радикальным действиям (в данном случае – транспортной блокаде) тогда, когда собралась некая минимальная численность на санкционированный митинг. Во-вторых, непрерывность акций – до победы. Собравшиеся не расходились с тем, чтобы собраться месяца так через полтора (пауза между самым массовым оппозиционным митингом, стотысячным, в Москве 24 декабря 2011 года, и следующим 2 февраля 2012 г., составила более месяца, и численность упала). В-третьих, независимость плана от потенциального ареста лидера. Даже если лидер арестован, протестующие действовали, как договорились.

Ну и главный урок. Революционные события подобны тому, как бросать снежки в горах. Заниматься этим можно долго (в Армении – 20 лет), снежки будут разваливаться. Но заключительный — перерастет в лавину.

А вот спокойно править по-старому, только, как говорят у нас в России, «не врать и не воровать», не получится. Это чревато как реваншем старых сил, так и мутацией новой власти в прежнюю. Нужны как институциональные реформы по созданию нового дизайна власти, нового баланса сдержек и противовесов, так реформы и экономические.