Правительство собиралось сократить бюджет на закупку дорогостоящих препаратов для лечения редких заболеваний, которые входят в программу «14 высокозатратных нозологий». Но передумало: в Минфине заявили, что урезать финансирование не будут. Несмотря на это, 16 пациентских организаций написали обращение к президенту Владимиру Путину. Они сообщили о перебоях в снабжении лекарствами и без сокращения бюджетов.
Ограниченный бюджет на закупки препаратов вынуждает Минздрав выдвигать дополнительные критерии для пациентов. Поэтому получить тот или иной дорогостоящий препарат может не каждый, кому он мог бы продлить жизнь или улучшить ее качество.
Рассказываем, откуда берется дефицит бюджета программы «14 ВЗН» и как пациентов «отсеивают» ради экономии денег.
Бюджет в дефиците
В своем обращении к Путину пациентские организации указывают, что Минздрав сумел сэкономить миллиарды рублей благодаря централизованным закупкам, что позволило увеличить их объем, но это не спасает ситуацию — перебои с поставками все равно произойдут.
Программа «14 высокозатратных нозологий» создавалась для того, чтобы пациенты с редкими заболеваниями, входящими в список, получали лекарства за счет федерального бюджета. В списке гемофилия, муковисцидоз, гипофизарный нанизм, болезнь Гоше и другие орфанные заболевания. Минздрав собирает от регионов заявки на наиболее дорогие препараты и централизованно их закупает. Сама программа появилась в том числе из-за того, что бюджеты регионов не в состоянии обеспечить пациентов этими лекарствами.
В 2019 году на лекарства по программе потратили 56,09 млрд рублей. В этом году на программу выделено 61,8 млрд рублей, в проекте бюджета на 2021 год — 64,3 млрд рублей. И хотя при том, что денег на программу выделяют все больше, их все равно не хватает.
Президент Лиги защитников пациентов Александр Саверский считает, что дефицит бюджета возник в том числе из-за того, что за 12 лет существования программы список нозологий расширился. Саверский в 2008 году был председателем Общественного совета по защите прав пациентов при Росздравнадзоре и стоял у истоков программы, которая тогда носила название «Семь нозологий». Потом в список добавили пять, и еще две нозологии уже в 2020 году.
Президент Всероссийского общества гемофилии Юрий Жулев рассказал, что причина не только в увеличении числа заболеваний. Также увеличивается количество больных — в 2020 году в программу попали около 150 тысяч пациентов, в заявке на 2021 год фигурирует уже больше 165 человек.
Увеличивается дозировка препаратов, например, когда дети вырастают, им нужно уже больше лекарства. Кроме того, растет продолжительность жизни пациентов, что, кстати, отражает эффективность программы, но это же и проблема: чем дольше пациент живет, тем дольше ему нужны лекарства. Еще одна причина — из-за осложнений некоторым пациентам порой приходится менять терапию и переходить на более дорогие препараты. Но удорожание не покрывается индексацией бюджета на программу.
«Из-за дефицита бюджета мы видим недозакупку препаратов. В частности, больные гемофилией сталкиваются с перебоями. И в конце года они будут носить еще более массовый характер, потому что заканчиваются препараты в регионах, а дополнительно закупить Минздраву не на что. Та же ситуация у больных рассеянным склерозом и онкогематологией», — объяснил Жулев.
Авторы обращения указывают, что основная проблема для больных — отмена закупок с переходящим остатком. Ранее Минздрав сформировал закупки лекарств с расчетом на год плюс три месяца. Таким образом новые пациенты в течение года могли получить свой препарат, а остаток «раздавали» в первые месяцы следующего года.
Это позволяло больным в январе без препятствий получить препарат, а в Минздраве к весне успевали без лишней спешки закупить все необходимые лекарства. Начиная с 2018 года эта практика была прекращена. Теперь в январе-феврале возникает дефицит препаратов, а в Минздраве обязаны в очень сжатые сроки провести все аукционы и сделать все закупки.
В обращении к Путину указано, что на программу не хватает еще 21 млрд рублей в год — как раз на закупки лекарств на три месяца вперед и на компенсацию дефицита по новым нозологиям.
Этим дадим, а этим не дадим
Центр гуманитарных технологий и исследований «Социальная механика»в результате опроса экспертов пришел к выводу, что инновационные медтехнологии и лекарства практически недоступны для российских пациентов.
Александр Саверский указывает, что препараты для пациентов «14 ВЗН» стремительно устаревают, а новые не всегда доступны. «Старые» препараты, которые закупают для пациентов, продлевают жизнь, например, на три года, новые — на семь лет. «Для больного, конечно, это огромная разница — четыре года жизни. Поэтому пациенты выступают за то, чтобы эти препараты были им доступны. А государство думает, что если у них есть препарат от гемофилии десятилетней давности, который пять копеек стоит, то миссия выполнена», — объясняет президент лиги защитников пациентов.
Так, в частности, случилось с препаратом эмицизумаб швейцарской фармкомпании Roche для пациентов с гемофилией. Ограниченный бюджет на закупки лекарств вынуждает Минздрав выдвигать дополнительные требования при расширении перечня таких препаратов — то есть лекарство получат не все, а только приоритетные пациенты. Так на эмицизумаб перейдет ограниченное число больных — его будут использовать для профилактики кровотечений у пациентов с ингибиторной формой гемофилии А и высоким титром ингибитора. Хотя препарат может применяться не только для этой категории больных и у него есть много преимуществ перед нынешней терапией.
Юрий Жулев объясняет, что эмицизумаб имеет подкожную форму введения — остальные препараты вводятся внутривенно. Применять его надо реже, чем другие лекарства, которые следует колоть каждый второй-третий день. «Представляете, как часто? И что там от вен остается через некоторое время?», — сокрушается Жулев. Такой же эффект достигается одним уколом эмицизумаба, который можно ставить раз в неделю, а для некоторых пациентов будет достаточно и раза в месяц.
«Для маленьких детей, для пациентов, у которых плохой венозный доступ, для тех, на кого не действуют нынешние препараты, эмицизумаб очень важен для повышения качества жизни», — рассказывает эксперт.
В компании Roche, которая выпускает препарат, заявили, что готовы снизить цену с 6,6 тысяч до 1,6 тысяч рублей за 1 мг — ниже минимальной рыночной — в случае включения эмицизумаба в программу ВЗН.
Изначально Минздрав указывал, что эмицизумаб получат не более 195 человек. Медицинское сообщество начало переговоры с министерством, чтобы расширить список пациентов, На момент публикации Минздрав не опубликовал окончательное решение, но Юрий Жулев рассказал «МБХ медиа» промежуточные итоги переговоров. Он уверяет: решено, что на эмицизумаб перейдут все «ингибиторные» пациенты и практически все дети с гемофилией. «Нас, конечно, это устраивает. Да, не все перейдут, но в первую очередь ограничения идут по взрослым больным. По ним требуются уточнения медицинским показаний, потому что существуют критерии перехода», — признался председатель Всероссийского общества гемофилии. Критерии перехода были уточнены Минздравом. Жулев отмечает, что это множество показателей: количество кровотечений, локализация кровотечений, форма заболевания, возраст пациента и многое другое.
Юрий Жулев предполагает, что большая часть пациентов, которым требовался переход на эмицизумаб, получит препарат. И это явно больше, чем 195 человек, о которых Минздрав заявлял изначально. Эксперт добавляет, что пациенты в любом случае не останутся без лечения, и те, кто не получит эмицизумаб, продолжат терапию современными препаратами.
В пресс-службе Минздрава сообщили, что сейчас пациенты с гемофилией А обеспечиваются всеми необходимыми лекарствами в полном объеме, «исходя из назначенной терапии». Пока , по данным Минздрава, идет процедура формирования заявок на следующий год, при этом для всех пациентов с ингибиторной формой гемофилии А и высоким титром ингибитора возможно запланировать закупку препарата эмицизумаб взамен терапии, применяемой сейчас, пояснили в пресс-службе.
Александр Саверский считает, что это неверный подход: «Минздрав делит пациентов на части, те — с той формой, другие — с другой, поэтому этим дадим, а этим не дадим. Производитель [эмицизумаба] предупреждал, что он снижает в пять раз цену препарата, чтобы ввести всех пациентов с этим диагнозом в программу, а не только ту часть, которая нравится Минздраву».
Саверский считает, что Минздрав пытается «оттягивать» финансирование, потому что ему приходится искать деньги на те нозологии, которые добавили к списку: «Если финансирование не увеличилось, а нозологии добавились, до возникает вопрос: откуда деньги брать? Только за счет того, чтобы удавливать то, что уже сделано. Так они [Минздрав] пытается на пациентах гемофилией два миллиарда рублей сэкономить. Мы пытаемся объяснить, что это неправильный путь».
И самой программы мало
В программу не входят многие редкие заболевания, например спинальная мышечная атрофия (СМА) и мукополисахаридоз. Сейчас покупка препарата «Спинраза», необходимого пациентам со СМА, возлагается на регионы. Одна инъекция препарата стоит 125 тысяч долларов. При этом местные чиновники в большинстве случаев отказываются его закупать, ссылаясь на недостаток бюджетных средств.
Компания «Факультет медицинского права» в своем исследовании отмечает, что в 2020 году проблема обеспечения препаратами пациентов со СМА в России впервые вышла на международный уровень. В мае этого года Европейский Суд по правам человека впервые призвал Россию обеспечить ребенка со спинальной мышечной атрофией «Спинразой».
Чаще всего добиваться препарата родителям детей со СМА приходится через суд, но судебные решения в делах об обеспечении «Спинразой» не всегда помогают решить проблему. Региональные власти просто игнорируют предписания судов.
«Это такая странная дискриминация: вот, мы 14 заболеваний включили, а еще 17 болтается в этом списке дорогостоящих нозологий и являются ответственностью субъектов федерации. Субъекты федерации смотрят на этот список с ужасом и понимают, что это — бесконечные скандалы, суды, конфликты с пациентами, рост недоверия к государству из-за этого, хотя речь может идти о паре сотен людей в регионе, на которых тратится треть бюджета субъекта на здравоохранение», — объясняет Александр Саверский.
Президент Лиги защитников пациентов отмечает, что от этого появляется дискриминация не только по диагнозу, но и по территориям — в Москве легче получить лечение, чем в регионах. Он считает, что все обеспечение пациентов лекарствами должно осуществляться на федеральном уровне: «Это намного дешевле, это прозрачнее. Потому что когда вы закупаете оптом лекарства, не только дорогостоящие, а вообще все, то у вас экономия с покупки лекарства, например, для сердечников, в масштабах страны может оказаться сопоставимой со стоимостью дорогостоящих препаратов».
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.