Писатель Ксения Голубович — о Зое Ерошок, одной из основателей «Новой газеты», «первой леди «Новой газеты», как ее называли коллеги.
Зоя Ерошок была одним из лучших пишущих журналистов современности. Пишущих и говорящих. Ее язык как устный, так и письменный был неподражаем. Он искрился, цитировал, призывал, смеялся, был краток, точен, и очень продуман, и вдруг разражался какой-то простой и казалось бы всем понятной этической максимой, но которую она по-новому возвращала своему читателю. Этика – вот, что руководило ее языком. Неэтично писать о лагере и лагерниках многоречиво. И Зоя Ерошок буквально из себя рождает язык скупой и трезвый, бьющий наотмашь и из 70 часового интервью делает статью «Салфеточка», пронзительную историю любви и памяти матери и дочери, о которой почти невозможно рассказать живому человеку. И так создавался цикл «Правда ГУЛАГа». Как писать о бомжах, чтобы не просто вызывать слезу, выдавливать сентиментальное сочувствие, но увидеть в разрушенном, поруганном, усталом облике человека, понять, как помочь, не унижая ни его, ни себя? И Зоя идет и работает вместе с Лизой Глинкой на раздаче еды, буквально проползает в жилища, учится говорить с жителями антимиров так же смиренно и внимательно, как иные обучаются говорить на иностранных языках.
Писать о больном, писать о болящем, писать о том, о чем так трудно писать, чтобы каждый раз выпрямлялась и разгибалась, удерживалась наша человечность, чтобы нам пришла в голову одна простая мысль, которая сделает больное не трудным, а трудное – освобождающим. Хосписы, заключенные, бомжи, а потом вдруг олигарх Ходорковский или режиссер Петр Фоменко или великий актер Евгений Леонов. И здесь – и там объемность образа, невозможность судить однозначно, и одновременно чувство, куда все-таки перетягивает правда, где человеку лучше. Этический выбор в смутных условиях, даже если выбора на волосок. Ощущение и трагического и комического и постоянно – человеческий масштаб суждения, отказ приписывать себе большую значимость, чем имеешь, а потом все равно – «а вот здесь не отступлю. Вот тут – умру, а не сдамся!» Мера человека, маленького человека, который может сказать обо всем, который учится и умеет говорить обо всем.
В ее великолепном русском языке жил и Николай Васильевич Гоголь, и Варлам Шаламов и родной Темрюк. «И тут из меня полез Темрюк!» как говорила она во многих устных выступлениях, а иногда и на письме, в тех случаях, когда подступило окончательно и пора поднимать «дубину народной войны». Зоя обучалась говорить, ее смирению и любви журналиста надо ставить отдельный памятник. Это постоянное обучение, постоянное научение себя говорить, с нуля, как учится говорить ребенок – великая школа, которой она обучалась сама и учила других. Ее письмо, возможно, один из самых лучших образцов подлинно демократического журнализма, который я знаю. Вечная память, говорим мы, и имеем в виду жизнь вечную, но и имея в виду эту простую жизнь, которая начинается и кончается, и бесконечно учится быть лучше, — вечная память. Зоя – и значит «жизнь» по-гречески. Зоя Ерошок очень похожа на жизнь во всех ее проявлениях, с которой бы хотелось жить, не расставаясь.
Прощание с Зоей Ерошок состоится 23 ноября 2018 года на Троекуровском кладбище в Большом зале прощания в 10:40.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.