6 ноября Тверской суд Москвы назначил Павлу Крисевичу 15 суток административного ареста — за то, что накануне тот «поджег» себя в образе Христа напротив здания ФСБ на Лубянке. Это был перформанс в поддержку политзаключенных — вместе с Крисевичем активисты подожгли несколько томов громких уголовных дел. «МБХ медиа» вспомнил другие акции Крисевича, поговорил с арт-критиком Андреем Ковалевым и выяснил, был ли в этой акции какой-то художественный смысл.
В четверг вечером у здания ФСБ на Лубянке в Москве прошла акция: один из активистов был «распят» на кресте и подожжен. Он кричал «Долой полицейское государство!» и «Свободу политзаключенным!». Другие активисты, одетые в плащи с нашивками «ФСБ», бросали в огонь тома «уголовных дел» с надписями «Дело Бориса Немцова» или «Дело сестер Хачатурян».
В центре художественного пожара, на кресте, был Павел Крисевич. Он не горел — акционисты использовали жидкость, горение которой не причиняет вреда человеку. Через несколько минут к Крисевичу подбежали сотрудники полиции, сняли его и унесли в автозак. Ночь активист провел в полиции, а на следующий день получил 15 суток административного ареста за неповиновение сотруднику полиции.
Павел Крисевич — активист из Санкт-Петербурга. Он не в первый раз проводит акции в поддержку политзеков, хотя внимания они привлекают мало. В августе он «повесился» на тросе на Троицком мосту. На слушании дела «Нового величия» в Люблинском суде Москвы Крисевич «зарезал» манекен, одетый в форму сотрудника правоохранительных органов. Его тогда тоже задержали. А в июне активист зажег файер и приковал себя к забору во время слушания дела «Сети».
Как позже рассказали «Медузе» участники акции, ее придумал сам Павел Крисевич, он же написал манифест, который, правда, не был опубликован. Акцию готовили в течение двух месяцев — изготовляли крест, венок и набедренную повязку, — а происходило все это в «секретном месте». О подготовке знал только один журналист, фотограф Znak.com Георгий Марков. «Чем меньше журналистов, тем выше шанс, что никто не спалится. Я и приехал один», — объяснил Марков изданию.
По словам арт-критика Андрея Ковалева, акция, судя по всему, была подготовлена плохо. «Моя главная претензия как искусствоведа и гражданина в том, что мне ничего не удалось узнать. Петр Павленский серьезно готовился, писал манифест, приглашал хороших фотографов и журналистов, и это становилось в конце общественным событием. А здесь ни у вас, журналистов, ни у меня, как у художественного мыслителя, никакой информации нет. Нет у меня ее и как у гражданина», — сказал Ковалев «МБХ медиа».
«Концептуальная часть должна содержаться и в художественной акции, и в политической, — сказал арт-критик. — Если это политическая акция, то мы не знаем, что он хотел сказать. Видимо, понадеялся, что все на картинке. Но политический активизм должен быть и эффектным, и эффективным. А если вам нечего написать, а мне сказать, то это сделано очень плохо».
В соцсетях раскритиковали идею искусственного «сожжения» для перформанса в год, когда в России происходили реальные самосожжения. Ковалев отметил, что успешность акции от этого не зависит, и он как искусствовед не может требовать от художника жертвенности. «Были и отчетливо страдающие акции, но безуспешные. Это не дает стопроцентного эффекта», — объяснил арт-критик.
«Успешная акция — это если бы мы не спрашивали друг друга, что это значит», — заключил Ковалев.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.