«Чисто бытовая ситуация». Как заводят дела по статье о финансировании терроризма и почему любой может оказаться в тюрьме

Мать четырех детей Лилия Саидова находится в СИЗО — ее обвиняют в том, что несколько лет назад она сделала два банковских перевода лицам, связанным с террористами в Сирии. Лилия, которая думала, что переводит деньги своему брату в Турцию, получила пять лет тюрьмы, а ее дети живут теперь у родственников.

Статья 205.1 (“содействие террористической деятельности”, в том числе финансирование терроризма) относится к категории тяжких, наказание предусмотрено вплоть до пожизненного, при этом размер «финансирования» не играет роли. Как люди оказываются за решеткой из-за переводов родственникам или друзьям и почему суды выносят обвинительные решения, имея крайне скромную доказательную базу — в материале «МБХ медиа».

Тюрьма за брата

Уроженка Чечни Лилия Саидова закончила медицинский университет в Москве. Девушка пошла по стопам отца — она решила стать стоматологом. Такое же решение принял и ее младший брат. Но в 2016 году ситуация изменилась — брат Лилии, которому еще не было двадцати, неожиданно для родственников уехал в Турцию. Позже он вышел с родными на связь и объяснил, что хотел жениться на женщине значительно старше него, которая тогда жила в Турции.

Семья Саидовых надеялась, что сын передумает и вернется домой. Родители приезжали в Турцию и пытались его разыскать. Позже он вышел на связь с Лилией Саидовой и попросил перевести ему деньги, потому что находился в трудном финансовом положении. Для перевода брат сообщил Лиле данные незнакомых ей женщин. Лилия перечислила две суммы — 94 тысячи рублей на карту Сбербанка одной из них и 2,6 тысяч долларов через “Вестерн Юнион” на имя другой женщины. Домой брат так и не вернулся, а в 2017 году семья Саидовых узнала от третьих лиц, что он погиб в Сирии.

В декабре 2018 года Лилия находилась в доме семьи в Урус-Мартане — у нее был декретный отпуск. В дом пришли силовики с обыском и задержали Лилию. Вскоре ей предъявят обвинение по части 1 статьи 205.1 УК РФ — содействие террористической деятельности, основанием для которого станут те два банковских перевода. Младшему ребенку на момент задержания матери было чуть больше года, старшей дочери 10 лет. Всего у Лилии четверо детей — воспитывала она их сама.

Дела по различным частям статей 205.1 УК РФ или 208 УК РФ (1 часть предусматривает наказание за финансирование незаконного вооруженного формирования)  для России совсем не редкость. Помимо известных случаев, например дела дагестанского журналиста Абдулмумина Гаджиева, есть много не столь заметных дел, когда людям давали серьезные тюремные сроки за перевод, к примеру, 10 тысяч рублей. Согласно последнему заявлению директора ФСБ Александра Бортникова, за 10 лет в России было выявлено 728 случаев финансирования террористической деятельности. Часто в делах, основанием для которых стал перевод денежных средств, фигурируют сразу две статьи — 205.1 и 282.2 (организация деятельности экстремистской организации), что в совокупности утяжеляет наказание. В деле Абдулмумина Гаджиева, к примеру, три статьи —  ч. 2 статьи 205.5 (участие в деятельности террористической организации, которая была ликвидирована судом), ч. 2 статьи 282.2 (участие в ликвидированной экстремистской организации), и ч. 4 статьи 205.1 — организация финансирования терроризма. В совокупности наказание предусмотрено до пожизненного срока. 

Группа, которой не было

По делу о финансировании терроризма сначала проходило семь человек, заявлялось о некой организованной группе, в которую входила и Лилия Саидова. Но на суде многие доказательства просто исчезли, четверо были в итоге освобождены из-за отсутствия улик. Дело Саидовой выделили в отдельное производство, и несостыковки в нем сложно сосчитать, говорит адвокат Лилии Иннара Багдасарян. «Она переводила деньги брату в Турцию, доказательств того, что потом ее брат погиб в Сирии, фактически нет. Специалист по финмониторингу определила, что деньги Саидова перечисляла в Стамбул. Если бы ваш родственник позвонил вам и попросил перевести ему деньги, потому что у него финансовые трудности, вы бы не перечислили? Это чисто бытовая ситуация».

Чтобы доказать, что у человека был умысел в финансировании терроризма, нужно приводить какие-то связи, чего сделано не было. Но Саидова все равно была осуждена на пять лет колонии. «Мы подали апелляционную жалобу, дело будет рассматривать вторая инстанция. Саидова находится в СИЗО №6 в Москве. Дети все это время находятся у ее родственников», — рассказывает адвокат.

В защиту Саидовой была опубликована петиция, которая собрала более пяти с половиной тысяч подписей, но суд этим не заинтересовался. Отказывали адвокату и в разных ходатайствах. Отказали в допросе свидетеля. «Чтобы доказать финансирование терроризма, ничего в деле у них нет. Только факт перевода двум женщинам. По одной из них имеется постановление о возбуждении уголовного дела, якобы она находится в Сирии — но приговора нет. По второй возбуждено уголовное дело за хранение оружия. Эта статья не имеет отношения к финансированию терроризма», — поясняет Багдасарян.

Показания о том, что Лилия Саидова состояла в преступной группе, дал человек, который в суде же от них отказался. Он объяснил, что находился месяц в карцере (в данный момент отбывает наказание по другому делу. — «МБХ медиа»), что к нему приехали следователи и «подсунули кучу документов», которые он подписал, не читая, а Лилию Саидову он не знает вообще.

Несколько лет назад Лилию Саидову и ее родителей опрашивали по поводу ее брата чеченские эфэсбэшники — когда появилась информация, что он мог погибнуть в Сирии. «Но у нас нет коллективной ответственности. Брат, сестра, мать, отец не отвечают за действия родственников», — подчеркивает адвокат.

«У меня вопрос к ФСБ — если вы знали, что эти две женщины, которым Саидова перевела деньги по просьбе брата, замешаны в финансировании терроризма, то почему карты были рабочие? Есть список Росфинмониторинга, и люди, которые подозреваются в финансировании терроризма, в него заносятся. Карты блокируются. Тем более, это Сбербанк», — говорит Иннара Багдасарян.

Официальных документов о том, что брат Лилии Саидовой погиб и был связан с запрещенной организацией, в деле нет. Нет приговоров и по женщинам, которым Саидова перевела деньги. «Кажется, им просто нужна еще одна «палочка», — говорит Багдасарян. (имея в виду «палочную систему». — «МБХ медиа»). Она же не знала, кто это такие. Мы тоже ходим и оплачиваем что-то тем или иным людям. Откуда мы знаем, что завтра этих людей посадят? Получается, что и нас могут привлечь».

Благотворительность или терроризм

В октябре 2019 года силовики пришли в дом в городе Баксан в Кабардино-Балкарии. Там жили Аскерби и Лианна Хамуковы — родственники руководили благотворительным фондом «Одно тело». Фонд собирал деньги с частных лиц и занимался покупкой продуктов и одежды для малоимущих. Через два дня после того, как силовики пришли за Аскерби и Лианной, ФСБ опубликует релиз о поимке лиц, причастных к финансированию терроризма. «Под видом благотворительности ими было собрано более 6 миллионов рублей, которые переводились за рубеж для совершения преступлений террористической направленности в Сирийской Арабской Республике», сообщило ФСБ.  

Ни одного следственного действия с момента задержания и по сегодняшний день ни с Аскерби, ни с Лианной проведено не было, рассказал «МБХ медиа» адвокат Магомед Абубакаров. «Были неоднократные ходатайства с их стороны, в том числе с требованием их опросить, но и этого не было сделано», — уточняет адвокат.

Хамуковых обвиняют в финансировании террористической деятельности, но при этом ни одного факта перевода или передачи денег лицу, как-то связанного с террористами, до сих пор не представлено. «Видимо, понимая, что удерживают их под стражей незаконно, сейчас возбудили дела по другим статьям. Аскерби при задержании допрашивали про его брата, убитого в 2014 году, который был участником незаконного вооруженного формирования (НВФ) и был женат на Лианне Хамуковой. Когда-то он давал показания по этому делу. Там не было показаний даже на пособничество терроризму, но сейчас все равно в отношении обоих возбудили дело по другим статьям УК — пособничество участникам НВФ и членство в НВФ. Мы полагаем, что это лишь оправдание их удержанию — так как первое дело по финансированию, видимо, придется прекратить, так как нет доказательств. А по новым статьям дело будет направлено в Ростовский военный суд, где разбираться особенно не будут. Возможно, таким образом они хотят дальше фабриковать дело и получить приговор», — считает Абубакаров.

Адвокат подал жалобу на бездействие следственных органов, до этого были жалобы в прокуратуру, но они ничего не дали. Жалоба по ст. 125 УПК все еще не рассмотрена. Обвинение в организации финансирования терроризма пока что в деле остается. «Они говорят только, что под видом благотворительной деятельности осуществлялось финансирование терроризма. Но нет ни одного факта, что деньги были кому-то потом переданы. Есть только указание, что за какое-то время они собрали около 6 миллионов на свои карты. Но факта, что они отдали из этих денег кому-то хотя бы рубль, нет», — поясняет адвокат.

Фонд «Одно тело» осуществлял только помощь продуктами и одеждой, денежная помощь не предусматривалась. Лианна Хамукова находится под домашним арестом с малолетним ребенком, которого она родила на следующий день после задержания. Аскерби Хамуков находится в московском СИЗО.

8 лет тюрьмы за 10 тысяч рублей

В делах о финансировании терроризма далеко не всегда фигурируют крупные суммы денег. Дело Хамуковых, которые якобы собрали террористам около шести миллионов — скорее исключение из правил. В 2018 году в Москве перед судом предстало семь человек, которых обвинили в том, что они помогли террористам, перечисляя деньги в помощь Абу Умару Саситлинскому. Один из обвиняемых, к примеру, перевел на некую банковскую карту пять тысяч рублей. До сих пор идет дело Георгия Гуева, которого задержали больше года назад и обвинили в том, что он за четыре года перечислил 50 миллионов рублей на помощь террористам. Правда, цифра в обвинительном заключении менялась и упала в итоге до 31,7 тысяч рублей, из которых чуть более 7 тысяч Гуев перевел в благотворительный фонд «Живое сердце» (фонд «Мухаджирун», зарегистрирован в Англии, основан Абу Умаром Саситлинским, занимается сбором пожертвований на строительство колодцев в Африке. — «МБХ медиа»). Обвинение утверждает, что ему было известно, что его 7 тысяч рублей пошли не в помощь страдающим от засухи африканцам, а на нужды террористов.

В феврале суд в Москве приговорил к восьми годам строгого режима и году ограничения свободы после отбытия наказания 32-летнего жителя Дагестана Шаври Гаджиева, обвиняемого по ч.1 статьи 208 УК РФ (финансирование незаконного вооруженного формирования). Задержали его в ноябре 2018 года — при этом долгое время родственники не знали, где он находится. Защита Гаджиева считает обвинение бездоказательным, а задержание — незаконным. В момент задержания Гаджиев, недавно вышедший из тюрьмы, находился дома со специальным браслетом на ноге. Хотя правоохранительные органы знали о его местонахождении, его все равно объявили в розыск. Основанием для обвинения стал перевод на 10 тысяч рублей, который был осуществлен якобы Гаджиевым через отделение Сбербанка в 2014 году.

Сумма в 10 тысяч рублей была переведена лицу, которое, по мнению следствия, является членом незаконного вооруженного формирования. Вывод был сделан на основании приходно-кассового ордера, оформленного в отделении Сбербанка. «Согласно этому ордеру, человек с паспортом Гаджиева перевел эти средства. Но почерковедческая экспертиза не подтвердила, что подпись принадлежит Гаджиеву. Сразу после заключения экспертизы у следствия появились два засекреченных свидетеля. Они сказали, что в 2014 году на стройке познакомились с человеком по имени Шаври, который им рассказал, что материально помогает друзьям в Сирии. И все. Следствие имело возможность устроить очную ставку, но ни опознание, ни очные ставки не проводились. В суде свидетели не пояснили, узнают ли они в Шаври Гаджиеве человека, с которым общались в 2014 году. Но следствие сделало выводы на основании таких ограниченных данных», — говорит адвокат Юлия Бондаренко.

Адвокат подчеркивает, что фраза о помощи друзьям в Сирии не проясняет, что это за друзья: «Может, он оказывал помощь нашему контингенту? Или тем, кто борется против НВФ? Можно толковать это как угодно».

Наказание в виде ограничения свободы Гаджиев в момент задержания отбывал в Махачкале и был под контролем органов ФСИН. Осужден он был за помощь боевикам в Дагестане. «Он приносил им продукты, делал это под давлением — он сам объяснял, что по-другому поступить не мог», — рассказывает Бондаренко.

Согласно нынешнему обвинению Шаври Гаджиев перевел деньги некоему Магомадову, но в деле нет никакого подтверждения, что этот Магомадов причастен к НВФ. «В деле нет материалов о решении относительно Магомадова. А вина человека устанавливается вступившим в силу решением суда. Любая информация о его причастности к НВФ основывалась только на рапортах заинтересованных сотрудников, которые уже допустили незаконное задержание Гаджиева. И есть основание сомневаться в других данных, представленных ими», — подчеркивает Бондаренко.

Наличие доказательств в виде рапортов оперативных сотрудников в делах о финансировании терроризма — не редкость: то же самое рассказывал «МБХ медиа» один из адвокатов дагестанского журналиста Абдулмумина Гаджиева. Ему тоже предъявлены обвинения в финансировании терроризма, в деле фигурирует один засекреченный свидетель и рапорты оперативных сотрудников. Такие дела объединяет достаточно скудная доказательная база, но большие сроки окончательных приговоров. Дела по статьям, связанным с терроризмом, обычно рассматривает военный суд. По российской практике, шанс на оправдательный приговор или мягкое наказание стремится к нулю. Оспорить решение военного суда практически невозможно.