Самыми незащищенными в условиях «самоизоляции» оказались мигранты и беженцы. Граждане Узбекистана и Таджикистана рассказали «МБХ медиа», как остались без денег и еды, заперлись на стройке, потеряли документы и застряли между странами в Центре временного содержания иностранных граждан. Компенсаций они не получат, об их безопасности и здоровье никто, кроме правозащитников, не переживает.
«Ехали быстро, резко тормозили, я бился о стенки и стекло»
По данным МВД, в России находится больше 10 миллионов иностранцев, большая часть из них — трудовые мигранты. МВД еще 19 марта объявило, что продлить временное пребывание в России можно с помощью заявления в свободной форме в ближайшем отделении полиции. Но информацию о нововведениях донесли не до всех, поэтому многие просто не выходят на улицу в страхе перед полицией.
Сколько мигрантов в России?
По правительственному прогнозу до 2024 году население...
Гражданин Таджикистана Махмуджон Алимов — студент второго курса факультета управления университета «Синергия». Сначала он работал в Москве разнорабочим, потом надоело, накопил денег и пошел учиться. Ночью 28 марта на него напали, используя перцовый баллончик, и украли телефон. Молодой человек вызвал скорую и полицию, но его словам не поверили. Нападавшие спокойно убежали, а в отдел полиции деревни Брехово Солнечногорского района повезли самого Махмуджона.
«Я хотел написать заявление, но задержали меня. Следователь говорил: “Вы приезжаете в Россию творить всякое, а вините других”. Он сходу сказал, что регистрация левая. Может, он пытался вымогать деньги, но я не собирался платить, — рассказал Алимов «МБХ медиа». — В отделении он проверил документы и сказал, что я нахожусь в РФ нелегально и меня депортируют».
Махмуджон хотел написать заявление о нападении и краже, но то, что он говорил следователю, тот записывал в искаженном виде. Молодой человек отказался подписывать это заявление и написал самостоятельно о поведении полицейского, говорит Алимов. По словам Махмуджона, полицейский назвал его террористом, говорил: «Приезжают тупые бараны и качают свои права». Из отделения студента не выпускали, он попросил вызвать скорую, но приехал наряд полиции.
«Меня силой затолкали в служебную машину, ехали быстро, тормозили резко, я бился о стенки и стекло, меня везли в Солнечногорск, не знаю для чего, — говорит Алимов. — По дороге я объяснил ситуацию, на что полицейские извинились и сказали, что они не знали про мою ситуацию, им просто сказали, что я что-то украл, поэтом они обращались со мной плохо».
Махмуджона вернули в отдел, но затащить внутрь не смогли, документы ему не вернули, и он ушел домой без них, откуда сейчас не выходит.
«Я боюсь возвращаться за документами, потому что меня могут задержать и поместить в спецприемник и держать, пока не закончится карантин. Мне надо продлить регистрацию до 12 апреля, — говорит Алимов. — Я хочу вернуть документы и чтобы полицейские извинились за свои поступки. Восстановить документы стоит немаленьких денег, это надо делать через консульство. Я сейчас работаю по мелочи, заработка у меня нет, стипендии тоже, я учусь платно».
«Шуметь нельзя, работать нельзя, денег никто не дает»
Гражданин Узбекистана Шаукат Далабаев занимается ремонтом квартир в Москве. В России работает с 2003 года, только в 2014 году сделал патент, а потом получил разрешение на временное проживание в России, рассказал он «МБХ медиа». Но, когда спустя три года нужно было продлевать документы, Шаукат этого не сделал, потому что находится в международном розыске, как он говорит, по сфальсифицированному в Узбекистане делу. Поэтому сейчас он в России нелегально.
«На улицу мы не выходим. Дело не в коронавирусе, а в проверках документов: кто, куда идешь и зачем, а раньше проверяли только регистрацию. Если нет пропуска на работу, могут оштрафовать, а то и посадить. Я не оформлен официально, справки с работы и регистрации у меня нет, поэтому сижу на объекте, а больше негде, — рассказывает Шаукат. — Все не знают, что делать: сейчас все сидят по домам, поэтому шуметь нельзя, работать нельзя, и денег никто не дает. Работодатель дает какие-то деньги на еду, у кого-то есть что-то свое, доедаем. Это спасет нас, но не наши семьи, ведь им надо отправлять».
Далабаев говорит, что работодатель не берет на себя ответственность за рабочих: поймает полиция, ваши проблемы. Адвокат «Правозащиты Открытки» Ирина Ручко говорит, что специальных мер контроля в отношении мигрантов в связи с коронавирусной пандемией органами полиции и прокуратуры не принимается, но у иностранцев проверяют документы на улице и производственных территориях. «Несмотря на правила самоизоляции, у миграционных центров наблюдаются очереди из иностранных граждан. Многие миграционные центры сейчас закрыты, доступ к порталу госуслуг есть далеко не у всех», — говорит Ручко.
Те, кто хотел вернуться домой, тоже испытывают трудности. В аэропортах Москвы и регионов после закрытия российского авиасообщения застряли тысячи трудовых мигрантов из Узбекистана, Таджикистана, Киргизии, Казахстана и других стран СНГ, им приходилось буквально жить в залах ожидания. Из московского «Домодедово» мигрантов, почти 300 человек, через несколько дней ожидания выгнали на улицу, а в новосибирском аэропорту то же самое произошло с сотней граждан стран Средней Азии.
«Огромный коллапс в аэропортах. Ко мне обращались граждане Киргизии, Таджикистана, Узбекистана, — рассказал «МБХ медиа» правозащитник Бахром Хамроев. — Они хотят уехать и никак не могут, никто не обеспечил их отправку»
Пока страны решают, как вернуть своих граждан домой, и организовывают для этого чартерные рейсы, люди ждут в оплаченных посольствами хостелах и на временном жилье.
«Дети уже бледные от голода»
Последние две недели в комитет «Гражданское содействие» обращается все больше мигрантов и беженцев, сейчас количество обращений доходит до 200 в день, рассказала «МБХ медиа» руководитель комитета Светлана Ганнушкина.
«Кто работал официально, потерял работу. Большинство работали без договора и тоже потеряли работу, им никто ничем не обязан, это самое ужасное. Не говоря уже о беженцах, у которых и раньше работы не было, — говорит Ганнушкина. — По последней статистике Росстата за четвертый квартал 2019 года, статус беженца у 487 человек, а временное убежище, это статус на год, у почти 42 тысяч человек, из них 40 тысяч — Украина. Всего беженцев, по моей личной экспертной оценке, до 200 тысяч, это сирийцы, афганцы, наши бывшие соотечественники и африканцы. У них здесь никакого нет, они остались совсем без средств существования, нам каждый день звонят и просят помочь».
Ганнушкина рассказала об одном из обратившихся в организацию мигрантов, не называя его имени и гражданства. Глава семьи из десяти человек работал грузчиком, но его уволили.
«Дочка лежала в реанимации с двусторонним воспалением легких десять дней, потом две недели лежала в больнице. Мы все сбережения, 70-80 тысяч рублей, потратили, потому что у нас нет полиса, мы за все платили: 1800 рублей в сутки за содержание в больнице, — рассказал мужчина в аудиосообщениях, которые «МБХ медиа» передала Ганнушкина. — Мы на эти деньги собирались поехать домой, не знаем, что делать, у нас нет родни в этой стране, мы никого здесь не знаем».
Комитет «Гражданское содействие» собирает пожертвования на продукты для мигрантов и беженцев. Одна из подопечных организации рассказала, что ей нечем кормить четверых детей. «Уже третий день ничего, кроме хлеба и чая не едим. Они умирают с голода, на улицу выходим, только хлеб и заварку покупаем. Дети уже бледные от голода сидят, плачут, у меня упало давление, не знаем, что делать, как нам их спасти, как жить», — говорит женщина.
«Гражданское содействие» работает удаленно, заявки принимаются по телефону. Помощь продуктами получили уже 264 человека, потрачено 190 тысяч рублей, собранных на счет организации. Деньги практически закончились, говорит Светлана Ганнушкина. На очереди еще 154 человека, плюс 50 детей в приюте «Незнайка», которым привозит еду ресторатор Алексей Ходорковский. Материальную помощь получили восемь человек. Ганнушкина говорит, что всего комитет помогает 58 семьям, это больше 300 человек.
«Люди застряли, причем неизвестно на какой срок»
До карантина в большинстве случаев за нарушения миграционного законодательства иностранных граждан выдворяли за пределы России, административные штрафы назначали редко, говорит адвокат «Правозащиты Открытки» Ирина Ручко. Сейчас Центры временного содержания иностранных граждан (ЦВСИГ), куда те попадали перед выдворением, не принимают новых людей и не отправляют никого на родину. Свердловский областной суд отменил решение Чкаловского районного суда Екатеринбурга о депортации гражданина Республики Азербайджан Ильхама Азизова в связи с невозможностью его исполнения из-за коронавируса. 30 марта правозащитники выступили с заявлением о необходимости выпустить всех иностранных граждан из ЦВСИГов.
Правозащитник Бахром Хамроев говорит, что в московском ЦВСИГ в деревне Сахарово мигрантам выдают хлорку и заставляют ею обрабатывать камеры. Юрист Иззат Амон рассказал «МБХ медиа», что его просили привезти в Сахарово еду и теплую одежду, когда в Москве пошел снег, но приехать туда сейчас нельзя: свидания и передачи запрещены.
«Люди застряли, причем неизвестно на какой срок, — говорит юрист. — Я только что вернулся из Боткинской больницы, там даже у медсестер не было масок, в ЦВСИГе их тем более нет».
Условиями содержания ЦВСИГ ничем не отличается от следственного изолятора, в которых содержат подозреваемых в уголовных преступлениях, говорит Иззат Амон. Раз в день прогулка в крытом помещении, потом обратно заводят в камеры, раз в неделю разрешен телефонный звонок родственникам. «Они не уголовники, многие из них нарушили лишь административный кодекс, но их содержат вот в таких ужасных условиях», — говорит Иззат. По данным Иззата, в Сахарово сейчас находится 800-900 человек. По словам Бахрома Хамроева, в Сахарово в камерах на четырех человек сейчас держат по десять мигрантов.
«Это связано с тем, что за последний месяц количество рабочих мест существенно сократилось. Даже тех, кто в России законно, привезли в суд, арестовали по статье 18.8 КоАП (нарушение правил въезда или режима пребывания в РФ. — ”МБХ медиа”) и увезли в ЦВСИГ Сахарово, — говорит Хамроев. — Просто хотели обезопасить, якобы мигранты сейчас останутся без работы и будут воровать и убивать. В конце февраля — начале марта было много судов. Коллапс создали, но теперь же их на родину нужно отправить».
«В июне будет два года, меня выпустят и снова закроют»
Кореец Константин Тю родом из Таджикистана. В Россию переехал в 1992 году из Душанбе, но, чтобы не воевать в Чечне, не оформил гражданство и жил с советским паспортом и временной пропиской. В 1998-м Константина посадили за разбойное нападение на шесть лет — как лицо без гражданства. В 2004 году он пытался вернуться на родину, но таможенники сняли его с поезда в Астраханской области и сказали, что без российского паспорта и визы он в Таджикистан не въедет. Константин жил в Сыктывкаре и оформлял документы, но в 2007-м подрался, противник умер, и Константин уехал в колонию на десять лет, все еще не имея российского гражданства.
«В 2017-м я освободился без права выезда из республики Коми, чтобы сделал документы. Документы мне не оформляли, потому что у меня не погашена судимость, надо снимать через суд, но якобы нет документов, подтверждающих, что я не гражданин Таджикистана. Я думаю, просто не хотели работать, поэтому посылали меня из кабинета в кабинет, а потом устали посылать и посадили в ЦВСИГ в Ухте, — рассказывает Тю. — В июне будет два года содержания, меня выпустят и снова закроют, когда я, например, перейду светофор на красный и у меня будет административное правонарушение. Куда меня будут выдворять, непонятно. Третейский суд в Питере рассматривает дело, а родители переехали в Ставропольский край, но я никуда не могу выехать, а здесь меня морозят».
Константин пожаловался на условия содержания: нет горячей воды, протекает крыша, на стенах грибок, кормят плохо и мало. Что касается мер безопасности, Тю рассказал, что маски в ухтинском ЦВСИГ носит только медперсонал. Всего в центре 12 человек на пять камер.
«Состояние здоровья у меня нормальное. У кого-то здесь давление, кто-то перенес инсульт, кто-то с кровати еле встает, у кого-то паховая грыжа. Все в разных камерах. У одного человека ВИЧ, но ему не дают терапию, потому что нет подтверждающих документов, хотя в колонии выдавали. Просто беззаконие, — рассказывает Константин. — Сейчас коронавирус, ничего не работает, никого не отправляют, все застряли, хотя все документы готовы. Это граждане Узбекистана, Таджикистана, Азербайджана, Украины. Понимаю, стране сейчас не до нас, но и до коронавируса было так же».
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.