Закон о запрете гей-пропаганды применяется нечасто, но мешает расследованию преступлений против людей из ЛГБТ-сообщества. Избитой жертве полицейский может сказать «я бы тоже так сделал», угрозы убийством будут игнорироваться даже после решения суда о начале расследования, а уже найденных преступников отпускают по смехотворным причинам. Юристы и активисты ЛГБТ-организаций рассказали «МБХ медиа», как правоохранительные органы реагируют на преступления против представителей сообщества.
Что произошло сейчас
23 и 24 мая пользователи «Юра Семенов» и «Maxim Ivanen» выложили в паблики «список адресов ЛГБТ-активистов, педофилов и прочих ЛГБТ-извращенцев». В пабликах «Против ЛГБТ-пропаганды» и «World Gets Better I ЛГБТ | LGBTQ+» они выложили посты и комментарии с домашними адресами, телефонами и указанием причастности к конкретным организациям и инициативам 23 активистов сообщества. «Список» оканчивался обещанием скорого открытия целого сайта с персональными данными, авторы проставили хештеги, связанные с «Мужским государством» и движением «Пила против ЛГБТ». Создатель паблика «Мужское государство» Владислав Поздняков известен кампанией по аутингу (разглашению ориентации без согласия человека) и травлей девушек с неподобающим, по его мнению, поведением. Сторонники «Мужского государства» совместно с пользователями «Двача» угрожали россиянкам, снявшимся в клипе Тилля Линдеманна. После публикации «списка „Пилы”» в 2019 году была убита Елена Григорьева, которая в нем упоминалась.
Директор благотворительного фонда социально-правовой помощи «Сфера» и исполнительный директор программ российской ЛГБТ-сети Игорь Кочетков рассказал «МБХ медиа», что сейчас помогает пострадавшим от публикации персональных данных: «Мы объявили о том, что люди, которые есть в этом списке, могут к нам обратиться, если хотят. Они к нам и обращаются». По словам Кочеткова, десять человек из списка подали заявление в Следственный комитет и Роскомнадзор. Заявления семи человек помогала подготовить Российская ЛГБТ-сеть, еще два человека воспользовались помощью ЛГБТ-группы «Выход». Фигуранты списка просят СК возбудить уголовное дело по ст. 137 УК РФ за нарушение неприкосновенности частной жизни, а Роскомнадзору предлагают составить протокол за нарушение закона о персональных данных (ст. 13.11 КоАП).
Юриста Российской ЛГБТ-сети Александра Белика в большей степени интересует реакция Роскомнадзора: «Мне интересно, что они скажут по персональным данным — это их область действия. 13.11 КоАП — это стандартная статья по нарушению обработки персональных данных, у человека, который публиковал данные, не было такого согласия. Он публиковал и совершал обработку персональных данных, Роскомнадзор должен выяснять, откуда у них эти персональные данные. Я не испытываю надежд, что СК скажет нам что-то хорошее, а вот у Роскомнадзора есть позиция: они защищают персональные данные, они борются с их незаконным распространением».
Правовой советник правозащитной группы «Выход» Максим Оленичев предупреждает, что сама по себе публикация данных активистов, их адресов, с учетом очень высокого уровня гомофобии в России может привести к негативным последствиям. До удаления из пабликов список мог увидеть кто угодно, и неизвестно, каким образом могут воспользоваться адресами и другими опубликованными данными.
Какие дела возбуждают, расследуют и игнорируют
Представителям ЛГБТ угрожают, избивают, их выманивают на подставные свидания и шантажируют. По мнению Александра Белика, есть общая тенденция саботажа расследований избиений ЛГБТ-людей: «Я вижу общий тренд по избиениям. Когда людей на почве ненависти избивают, практика наработанная, во всех регионах стандартная. Человека избили, он обратился в органы, после этого органы проводят экспертизу, возбуждают дело, расследуют несколько месяцев, прекращают или приостанавливают дело на основании того, что не удалось установить конкретных лиц. „Мы вот допросили четырех человек, но мы не можем определить, кто именно из них наносил удары, поэтому мы их всех отпустили и дело прекратили”. Стандартная отговорка „мы не знаем, кто это”, хотя уже всех нашли, допросы провели, сами все установили, но делают вид, что не нашли. Когда в Волгограде произошло избиение Влада Погорелова, полицейский ему откровенно говорил, что он бы сам с ним то же самое сделал, что правильно поступили, что таких, как он, нужно бить. Позиция по избиениям более-менее понятна, прекращают производство по делу именно потому, что считают „а правильно сделали, я бы тоже так сделал”».
Но есть и хорошие новости. Белик считает, что после перевода статьи за возбуждение ненависти и вражды из уголовного производства в административное, возбуждать соответствующие дела стало легче: «Органам теперь проще стало привлекать за реальные дела, а не просто статистику нарабатывать. Раньше, когда это была 282 статья, они нарабатывали статистику, было очень много дел о возбуждении ненависти к чиновникам, им казалось, что начальство воспримет это как что-то правильное. Когда это стало административным правонарушением с санкцией до 20 тысяч, стало получаться возбуждать дела. Мне кажется, их позиция сейчас меняется как раз в связи с тем, что это деяние перестало быть уголовным, они, наверное, считают, что вот штраф назначить человеку можно, а вот к уголовной ответственности как-то не очень хорошо, вроде правильно же чувак делает». Белик говорит об удачном опыте возбуждения таких дел в Екатеринбурге, а вот в случае с блогером Владимиром Горяиновым (Володя XXL), который вызвал скандал своими гомофобными высказываниями, активисты до сих пор пытаются узнать, привлекли ли блогера к ответственности после составления протокола.
И Оленичев, и Белик утверждают, что правоохранительные органы очень неохотно реагируют на угрозы убийством. Даже после того, как суд обязывает полицию реагировать на угрозы, полиция продолжает бездействовать, как, например, произошло в случае с угрозами Игорю Кочеткову от чеченца Али Басханова. Белик говорит, что бездействие органов вынудило их подготовить жалобу в Европейский совет по правам человека: «Когда это говорит чеченец, угроза воспринимается как реальная, есть основания подозревать, что это может быть реализовано. МВД Санкт-Петербурга не предпринимает никаких действий, пытается это все спихнуть в Чечню, но даже этого у них не получается. Чеченский центр противодействия экстремизму нам, например, говорил, что Али Басханова не существует, потому что они не нашли его в базе данных по паспортам, значит, нет такого человека в России. Мы поэтому ЕСПЧ готовим жалобу. После карантина будет обжалование в суде, полиция опять будет бездействовать после решения суда, после этого мы обращаемся в Европейский суд, потому что мы считаем, что объективного расследования не проводится. Мы сделали что могли, два раза сходили в суд, суд обязал, но органы все равно игнорируют».
Чаще удается довести до конца дела по так называемым «подставным свиданиям» — организованные группы преступников выманивают жертву на свидание, а затем угрожают избиением или аутингом, если жертва не откупится. Каждый год удается добиться нескольких приговоров по таким делам в Петербурге. Людей приговаривают к реальным срокам лишения свободы, а в пользу потерпевших взыскивается компенсация от 50 до 100 тысяч рублей. С каждым годом число таких заявлений падает, но это свидетельствует не о снижении количества нападений, а о страхе жертв на фоне возрастающей гомофобии в обществе.
По мнению Оленичева, закон о запрете гей-пропаганды способствует оправданию насилия в отношении ЛГБТ-людей: «Органы не хотят видеть важности того, что совершаются насилие и дискриминация в отношении уязвимых групп. Чем больше таких актов совершается, чем больше они не расследуются, тем больше люди чувствуют себя уязвимыми. Это все оправдывается законом о запрете гей-пропаганды, который достаточно нечасто применяется в России, но при этом создает негативный фон, когда ЛГБТ-люди лишаются некоторой правовой поддержки со стороны правоохранителей, хотя закон не лишает людей права подавать такие заявления, не лишает базовых человеческих прав. Власти в первую очередь не видят ЛГБТ-группу как социальную группу, поэтому не стремятся расследовать преступления в отношении ЛГБТ-людей».
Правозащитники не считают, что расследование любого преступления против людей из ЛГБТ-сообщества заранее обречено на неудачу и игнорирование со стороны следственных органов, есть успешные примеры доведения дел до приговоров, но для этого необходимы одновременно удачное стечение обстоятельств и упорная работа защитников.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.