«Проще посадить какого-нибудь гаишника». Почему российские полицейские боятся стрелять

Хотя в России регулярно становится известно о новых фактах полицейского насилия, оружие силовики используют довольно редко. Дело в том, что это регулярно приводит к возбуждению уголовных дел даже в тех случаях, когда стрельба была правомерной. Глава московского профсоюза полиции Михаил Пашкин рассказал “МБХ медиа” об уголовном преследовании сотрудников МВД и о том, как исправить ситуацию.

— Действительно ли сотрудники полиции боятся и не применяют оружие даже в тех случаях, когда должны?

— Да, и у нас много таких моментов. Начиная с девяностых годов и заканчивая теперешними, когда их просто-напросто сажает Следственный комитет, не разобравшись, почему так произошло. Не то что не разобравшись: у них есть план, вот они этот план и выполняют. Проще для показателей посадить какого-нибудь гаишника или сотрудника патрульно-постовой службы, чем взяточника-генерала. Потому что генералов мало, а сотрудников много, а план-то надо делать, показывать свою нужность. 

— Сотрудники полиции сильно рискуют, не применяя оружие?

— Их погибает около сотни в год. В том числе и из-за этого, потому что им проще себя подставить под пулю, чем самому… Но, конечно, если начинается перестрелка, то вопросов нет, а бывает так, что он должен по идее стрелять, потому что если гражданин угрожает своими действиями жизни и здоровью граждан, в том числе сотрудника полиции, он имеет право применять оружие. А что такое угроза здоровью? Кулаком тебя ударил в глаз — это что, не угроза здоровью? Угроза. Значит, можно применять. Или схватился за кол, дубину или за топор в пьяном виде? Потом будут говорить, что, ой, он был пьяный и не соображал. Так это является отягчающим обстоятельством! Но у нас на это не смотрят — если пьяный, бог с тобой.

— А почему в судах все-таки не удается отстоять правоту сотрудников полиции?

— Потому что в этой ситуации прокуратура и Следственный комитет выступают в одной связке. У нас был случай, когда бандит — потом выяснилось, что он бандит из преступной группировки, у него пистолет в бардачке нашли — на угнанном «мерседесе» чуть не сбил сотрудника полиции — тот успел отскочить. И на пятой скорости стал уходить. А второй сотрудник, стоявший недалеко, по ходу этой машины метров через десять от первого сотрудника — мимо него пронесся на «мерседесе» этот бандит — ему вслед выстрелил один раз. И вот так получилось, что попал и убил — преступник умер в больнице. И сотрудника признали невиновным, все нормально. Он сказал: «Я стрелял по колесам, ну попал мимо, ну что делать, он  чуть не убил моего напарника». Через семь лет его осудили. Через семь лет после этого случая! Можете себе представить? Люберецкий суд сотрудника осудил. Слава богу, хоть условно. Вот такие у нас суды, вот такое у нас следствие. То есть нормальному честному сотруднику работать очень и очень тяжело — работать по закону. Здесь я вижу только один выход, один-единственный: что у всех сотрудников должны быть аудио- или видеорегистраторы, непрерывно работающие, и тогда будет видно. То же самое эти ставропольские товарищи-ребята: как они стреляли? Во что стреляли? Какая была ситуация? Чтобы можно было восстановить и четко пояснить, что — да, а что в этой ситуации делать? Я считаю, что в таких случаях должен быть суд присяжных. Когда сотрудник полиции кого-то застрелил, должен быть суд присяжных обязательно.

— Просто исходя из практики: если уголовное дело о превышении полномочий уже возбуждено, шанс у полицейских уже не очень большой?

— Да. Им надо нормального адвоката нанимать, который не с деньгами пойдет к судье, а с законом. У нас в профсоюзе именно такие адвокаты. Но к нам обращаются не все и не всегда.