Сегодня, 21 января, стало известно, что Министерство образования и науки потратит 628 миллионов рублей на поиск в интернете информации, которая угрожает жизни и здоровью детей. Пока неизвестно, как именно будут распределены средства и как будет организован поиск этой информации, но подобные системы для мониторинга потенциально опасной информации в интернете госорганы закупают уже в течение нескольких лет. О том, как работают такие системы и можно ли оценить результаты их работы, мы поговорили с Артемом Козлюком, руководителем проекта «Роскомсвобода».
По информации с портала госзакупок, за 2018 год региональные ведомства России потратили на программное обеспечение для мониторинга социальных сетей около 10 миллионов рублей. Эта сумма кажется небольшой — из-за того, что закупки по каждому региону могут начинаться от нескольких десятков тысяч рублей. Например, Министерство внутренних дел по республике Хакасия потратило на поставку такого ПО всего 99 тысяч рублей. Как нам объяснил Артем Козлюк, суммы могут быть небольшими из-за того, что регионы не разрабатывают собственное ПО, а покупают «подписку» — лицензию на его использование.
«Есть определенные подрядчики, у которых давно разработаны подобные софты. Подрядчик организует в ведомстве несколько рабочих мест, туда садится, например, майор Центра «Э», и он может отфильтровать данные по своему региону, найти представителей определенного вероисповедания или политической силы, организации, и по этой маленькой выборке посмотреть, кто, что и когда постил», — рассказал нам Козлюк.
Такие подрядчики собирают и анализируют Big data — данные, которые сами пользователи оставляют о себе в интернете. Программы систематизируют их, строят связи, позволяют делать выборки по разным параметрам — например, демографическим показателям или интересам. По словам Козлюка, с помощью таких систем можно выстроить связи и паттерны взаимодействия между пользователями — кто с кем общается по бизнесу, с кем — по политическим интересам; в каких организациях состоит или каких политических взглядов придерживается. На одну из таких систем для мониторинга и предотвращения противоправных действий Следственный комитет России с 2012 по 2015 год потратил около пяти миллионов рублей.
У систем мониторинга, которые закупают российские госорганы, могут быть и другие функции. Например, в октябре 2018 года Министерство обороны объявило тендер на покупку программ для слежки за курсантами военных учебных заведений. Кроме отслеживания постов в социальных сетях софт может обнаруживать в потоке данных конфиденциальные документы и предотвращать их распространение, а также выделять «аномальную и подозрительную активность» пользователей.
Важно понимать, что подобный софт закупают не только силовые структуры. Например, в 2014 году Министерство региональных отношений РФ провело конкурс на разработку федеральной системы мониторинга межнациональных отношений. На основе данных Росстата, ФСО, ФСБ, МВД, ФМС, Минздрава, неправительственных организаций и социальных сетей система должна выявлять очаги межнационального и межконфессионального напряжения, а федеральный центр мониторинга — давать рекомендации по решению конфликтов.
В 2017 году «Коммерсантъ» со ссылкой на курирующего межнациональные вопросы заместителя главы АП Магомедсалама Магомедова сообщал, что система так и не была введена в действие в полном объеме, из-за чего не отвечала своей изначальной цели. Поэтому для регионов она не стала основным инструментом мониторинга: «Межнациональные отношения там предпочитают изучать, используя свои источники». В 2018 году на доработку этой системы выделили еще 52 миллиона рублей.
По словам руководителя проекта «Роскомсвобода», оценить эффективность подобных систем сложно. В случае, когда такое ПО покупают региональные правоохранительные органы, самые видимые результаты его работы — возбужденные уголовные и административные дела на пользователей соцсетей (в первую очередь имеется в виду «ВКонтакте»). При этом если речь идет не о силовых структурах, вопрос о том, как и для чего используются собранные данные, остается открытым.
Например, в 2014 году «Известия» сообщали, что московская мэрия планирует потратить 45 млн рублей на систему «управления информационными рисками» — быстрого реагирования на негативные публикации. О том, была ли система всё-таки запущена, информации нет, но в 2018 году Кремль инициировал распространение в регионах новой системы «Инцидент менеджмент», которая позволит отслеживать реакцию пользователей на действия властей по ключевым словам. Известно, что в 2017 году «Ростелеком» заключил годовой договор на пользование этой программой за 8,5 млн рублей.
По словам PR-директора «Медиалогии» Надежды Жуковской, изначально система «Инцидент» разрабатывалась для компаний, которым необходимо управлять репутацией бренда в социальных сетях. Артем Козлюк подтвердил, что государственные несиловые структуры также могут использовать системы мониторинга, например, в PR- и рекламных целях, так как они позволяют выделить определенный сегмент аудитории — по демографическим и географическим признакам или интересам — и распространить таргетированное сообщение только на него.
По словам руководителя «Роскомсвободы», до сих пор непонятно, чем вызвана огромная разница в суммах контрактов по, казалось бы, одинаковым системам мониторинга: она может варьироваться от десятков тысяч до десятков миллионов рублей. При этом стоимость может на порядок отличаться даже по закупкам с практически одинаковыми техническими заданиями. Кроме того, оценить эффективность этих систем не представляется возможным: не всегда раскрывается даже то, как именно государственные органы используют их для своей работы.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.