«Все не так плохо». Что на самом деле происходит в Китае?

Трое россиян, работавших в КНР до появления новостей о страшной эпидемии, рассказали «Урал. МБХ Медиа» о том, что происходило и происходит в стране.

Саша Колькина переехала из Тюмени в китайский город Иу (провинция Чжэцзян) полгода назад. Буквально на днях она уехала во Владивосток, чтобы продлить визу. Теперь, из-за коронавируса, девушке придется остаться в России на неопределенный срок.

Кристина Столяр также работает в Иу, преподает английский язык. Она приехала в Китай в 2016 году из Екатеринбурга, а до этого жила в Челябинске.

Данила Старков в Китае находится почти год, работает менеджером по арт-проектам в образовательном центре для детей в Чэнду (провинция Сычуань). Родился в Ульяновске, но школу и университет оканчивал в Екатеринбурге.

Как все началось

Саша: Мы узнали о коронавирусе где-то в начале января. В какой-то день проснулись и увидели памятки, инструкции и предупреждения о том, как правильно мыть руки, какие нужно носить маски. Тогда мы с моим парнем не придали этому значения. Я записывала сториз в инстаграм, смеялась над паникой людей, звонила родителям и говорила, чтобы не переживали. Но количество смертей от коронавируса продолжало расти…

Кристина: Я узнала об эпидемии во время отпуска в Таиланде. Друзья и родители вдруг стали спрашивать, а не хотим ли мы с молодым человеком остаться на Пхукете на подольше. Тогда мы стали плотно следить за новостями. За пределами страны в новостях все выглядит безумно страшно, поэтому мы на первых порах тоже поддались панике и хотели остаться в Таиланде на неделю-две. А потом списались со своими китайскими коллегами и друзьями и приняли решение вернуться в страну.

Данила: Эпидемия началась, по сути, 17 января, но сам вирус обнаружили 31 декабря. В этот день я спокойно отдыхал в Гонконге, а 2 января вернулся в Чэнду. Город расположен через одну провинцию от Уханя, где и находится эпицентр эпидемии вируса. К 17 января появились новости про коронавирус, это произошло как раз перед китайским новым годом. Это самое большое событие в году в Китае. Люди тут работают буквально круглый год, отдыхают лишь в октябре и в январе, либо в феврале в честь нового года. Именно в это время здесь проводятся самые массовые мероприятия а-ля Новый год или 9 мая в России.

Как изменилась жизнь

Саша: Мы видели русских, которые истерили и умоляли забрать их из Китая. Сами старались не поддаваться панике. Мы связались с нашим другом, инфекционистом из Уфы, и он сказал, что это коронавирус 6-го типа. Посоветовал не есть свинину, носить маски и чаще мыть руки. Это было где-то 15 января. Мы начали следовать рекомендациям, но маски еще не надели. Российские СМИ уже начали разводить панику. Мы смотрели новости по «России-1», но они преподносили ситуацию не так, как все было на самом деле.

Кристина: Повседневная жизнь изменилась безусловно. Мы 99% времени проводим дома, даже работаем на дому. На улицах сейчас нет никакой атмосферы, потому что нет людей. Хотя если выходишь в магазин, например, то везде все очень дружелюбны и приветливы. Поздороваются с тобой, температуру измерят, пожелают хорошего дня. Китайцы очень сильно сплотились, и каждый старается сделать все возможное для скорейшего предотвращения эпидемии.

Данила: Я уехал из Китая на отпуск в Таиланд в середине января, у меня заранее был куплен билет. Так как я тоже здесь работаю в общем ритме, то хотел отдохнуть. К моменту, когда я уже уезжал из Чэнду, тут в масках был почти весь город. Буквально каждый второй, а то и больше. Паники не было, но большинство моих знакомых и друзей всерьез воспринимали информацию. Всем нужно было понимать, что делать дальше. Впрочем, важно учитывать, что Сычуань — одна из самых развитых провинций страны, здесь, к примеру, никто не ест летучих мышей, что стало одной из причин распространения вируса, насколько я знаю.

Пустые города

Саша: 20 января местные жители уже начали готовиться к китайскому Новому году. Многие заведения и магазины начали закрываться, люди уезжали из городов. Российские СМИ показывали пустые города, закрытые заведения, связывая это с коронавирусом. На самом деле это связано с Новым годом. Коронавирус просто наложился на это. Но количество смертей продолжало расти. Нам уже не было так весело, и мы пошли за масками. 20 января нам еще удалось их купить в переводе на русские деньги за 80 рублей. Постоянно мы их не носили, потому что в них тяжело дышать. Как-то еще легкомысленно к этому относились. Но спустя неделю, когда количество смертей увеличилось до 100 человек, стало понятно, что ситуация неприятная.

27 января мы снова пошли за масками. Они уже стоили в 3 раза дороже. На улице все обходили друг друга стороной. Если человек кашлял, то все прохожие на него оборачивались и переходили на другую сторону. С каждым днем ситуация становилась страшнее. В конце января у нас заканчивались визы и нам нужно было ехать во Владивосток, чтобы их продлить. Билеты на самолет мы купили уже давно, до эпидемии. И вдруг нам говорят, что все авиасообщения закрылись, только «Аэрофлот» летает. Тогда мы обрадовались, что уезжаем.

Кристина: Эпидемия — это в любом случае страшно. Люди продолжают заражаться, а некоторые из них умирать. Но самое главное, что я вижу на сегодняшний день, это то, что количество выздоровевших превышает количество умерших и оно продолжает расти. Китайские власти предприняли уже все возможное для того, чтобы уменьшить риски заражения. Они больницу за семь дней построили! Я не представляю, как сильно все эти меры безопасности ударят по экономике, но они и на это пошли. Такое только в фильмах бывает.

Данила: Мне кажется, что СМИ часто раздувают масштаб трагедии больше, чем он есть. Не так страшен черт, как его малюют. Что реально умеет китайская власть, так это брать ситуацию под контроль. Очень быстро и оперативно все делается. Вроде 400 умерших от вируса — это очень много, но когда тут живет больше миллиарда человек, то уже не так страшно. Я думаю, что в самом Китае сейчас безопасно. Я должен был вернуться туда 31 января, чтобы возобновить работу, но мне сказали, что отпуск продлевается на неделю. К тому же у меня отменился билет на самолет. Я не хочу возвращаться сейчас в Китай, но не из-за страха, а потому, что там очень скучно — ты не можешь практически никуда пойти, как-то интересно жить. Все улицы опустели, никакие бары и клубы не работают.

Поведение властей

Саша: Мне кажется, что Китай занижает количество смертей, потому что зараженных очень много, а смертей нет. Даже если бы эпидемия началась в другой стране, вряд ли правительство вышло бы и сказало, что за день мы потеряли 2000 человек.

Кристина: В 2003 году, когда был SARS (атипичная пневмония. —  «МБХ медиа»), Китай занижал показатели по всем фронтам, а потом страну обвинили в сокрытии важной для всего мира информации. Так что, страна научена. Если данные, которые мы имеем сейчас, не прозрачны, то, как минимум, приближены к реальности, а верить им или нет — дело каждого.

Данила: Китайское правительство любит предоставлять информацию под выгодным для себя углом, а учитывая, что здесь сильно ограничен интернет, манипулировать информацией довольно легко. А потому возможно, что какая-то информация утаивалась. Сейчас, например, уже известно, что новый вирус был обнаружен в декабре врачом, которого вызвали в полицию и потребовали не распространять информацию. В итоге первые недели распространения вируса, китайские СМИ могли что-то утаивать и, возможно, масштаб был бы гораздо меньше, если бы они не молчали. Сейчас цифры уже, скорее всего, адекватны реальности — смысла врать нет.

Трудности при выезде

Саша: На днях мы с парнем приехали во Владивосток. Путь был непростой. Сначала нам нужно было доехать до вокзала, затем на поезде добраться до аэропорта Шанхая. Когда мы собрались выезжать на вокзал, нам сообщили, что такси не работает. Мы подумали о том, чтобы словить машину на дороге, но на улице было пусто из-за Нового года и эпидемии. В итоге мы нашли таксиста, который согласился за завышенную стоимость, почти в два раза, довести нас.

По дороге на железнодорожный вокзал, нас остановили на пункте 1. Осматривали машину, проверили наши данные, паспорта и измерили температуру. То же самое сделали на вокзале и в аэропорту. В аэропорту было очень много русских. В самолете вроде тоже не было ни одного иностранца.

Китайцы поддерживают друг друга

Саша: Сейчас китайцы сочиняют стихи, выпускают видео, делают фотографии. Все это для того, чтобы поддержать друг друга. Мы читали интервью студентки из Ухани. Она говорила про то, что «медсестры и врачи, которые борются за жизни людей — это великие люди. Мы — сильный народ, который переживет это». Они хотят верить, что все будет хорошо

Остаться, уехать, вернуться

Кристина: Пока желания уехать нет. Мы планируем выйти на работу 10 февраля. Если после 10 числа что-то пойдет не так, то, наверное, буду думать о путях отступления.

Данила: У меня нет желания уезжать из Китая, я не вижу никакой катастрофы в происходящем. Если вирус действительно так опасен, то он доберется до любой страны. Но он не такой. Вирус опасен лишь масштабностью. Но 99% смертей и заболеваний находятся в одной-единственной провинции, в которой запрещен и въезд, и выезд. Больше всего жертв вируса — это пожилые люди и дети. Для большинства рабочего населения вирус вообще не несет опасности, он лечится, невозможно его сравнивать с ВИЧем или чумой. Единственное, меня беспокоит, что в Китае сейчас, насколько я знаю, закончились маски, как-то попытаюсь их закупить до возвращения.

Полностью интервью с Кристиной Столяр читайте на «МБХ медиа» в субботу, 08 февраля.