Вячеслава задержали третьего августа в вестибюле станции метро Чеховская, когда он с братом шел в бар. На выходе с эскалатора их встретили полицейские. Они отвели Вячеслава в комнату полиции, проверили документы и хотели досмотреть его сумки, но он отказался. Когда он потребовал от полицейских назвать причины задержания и соблюсти процедуры, майор из Восьмого отдела полиции по метрополитену сказал ему: «Раз ты самый умный, сейчас поедешь в отдел».
— Расскажи, что было дальше?
— Я оказался в автозаке. Там полицейские тоже не смогли назвать причины задержания: «Мы вас только доставляем, ничего не знаем». Уже оттуда я увидел, как задерживали людей, которые вообще ничего не делали, просто стояли — а их хватали, тех, кто что-то спрашивал, били головой об этот же автозак. Для меня это было удивительно — людей, которые ни в чем не виноваты, как животных закидывают в этот грузовик. Правда, меня приятно удивил полицейский в автозаке. Мне очень хотелось пить, и когда я попросил воды, он через решетку отдал мне сок из своего сухого пайка. Меня удивил этот контраст: одни полицейские — чисто преступники в форме, а другие — действительно стоят на стороне людей и все понимают, просто у них такая служба.
— В протоколе при этом было написано, что ты участвовал в митинге?
— Да, у нас всех был типовой протокол, напечатанный на принтере, куда надо было вписать только персональные данные. Якобы я в составе группе лиц из трех тысяч человек стоял и кричал что-то вроде «Путин, уходи!». И в рапорте, который составили сотрудники, которых я вообще не видел, они написали, что в 6 часов я стоял у памятника на Пушкинской, хотя в это время я уже минут 20 сидел в автозаке, а до этого еще почти час в комнате полиции в метро.
— Суд на это не обратил внимание?
— Я даже привел в суд трех свидетелей, которые наблюдали мое задержание. Судья послушала моего брата, а остальных не допустила: они тоже были задержаны тогда, значит, их и слушать не нужно. Потом удалилась в совещательную комнату, и было слышно, как она набирает телефон и что-то говорит. Потом: «Хорошо, поняла», кладет трубку и выходит: виновен, штраф 20 тысяч. Самое интересное — у парня с девушкой, которых задержали в метро вместе со мной, на днях была апелляция в Мосгорсуде. И там судья с говорящей фамилией Лашков им сказал, что даже находиться в метро во время митинга — это нарушение закона. Непонятно, какого, правда, он не уточнил. Видимо, какого-то иностранного государства. А подделанные подписи в протоколах, по мнению этого судьи — это «нормально» и «мелочи».
— До того, как ты случайно оказался на Пушкинской, ты интересовался политикой, ходил на протестные акции?
— Политикой я, конечно, интересовался — это же нас всех затрагивает. Но за 30 с небольшим лет своей жизни я ни разу не был на митинге — ни разрешенном, ни несогласованном. А тут получилось, что хотел я туда попасть или нет, меня все равно туда записали. И тогда я понял, что когда будет следующий митинг, я просто обязан на него сходить. Так что 10 августа мы с братом поехали на проспект Сахарова.
— Почему у тебя так поменялось отношение к митингам?
— Я бы не сказал, что оно поменялось. Просто до этого никогда не получалось на них ходить — никак не мог время найти. Но тогда я решил точно, что найду время и приеду на Сахарова. И никак не пожалел — мне казалось, что лучшие люди нашей страны были на этом проспекте в это время.
— А не боялся, что тебя снова задержат?
— Я все-таки уже не маленький мальчик, и жизнь мне показала, что испугать меня проблематично. И никакие полицейские дубинки и задержания меня точно не напугают.
— Ты очень подробно рассказывал про процедуры, которые нарушили полицейские при задержании. Откуда ты так подробно знаешь законы?
— В какой-то момент я понял, что в нашей стране ты обязан знать законы. Если ты не знаешь законы, у тебя нет никаких прав. Нужно знать хотя бы закон о полиции, распоряжения Минтранса — как работает метро, что там можно делать. Начал этим интересоваться — оказалось, что по закону нас почти невозможно задержать, а большинство полицейских не в состоянии составить ни один протокол без нарушений. Я никогда не шел ни на какой конфликт с полицией — всегда получалось, что сотрудники сами нарушают закон. Некоторые его просто не знают, а некоторые брезгуют его соблюдать, потому что считают, что закон написан не для них, а для нас с тобой. Они думают, что все мы стадо, которым можно манипулировать, которое можно обманывать, разводить, задерживать без причин. Они не понимают, что рано или поздно им придется за это отвечать.
— Как ты думаешь, митинги к чему-то приведут?
— Они точно приведут к еще большему ущемлению наших прав.
— Может, тогда лучше всем сидеть по домам, а не ходить на митинги?
— Нет, по домам сидеть нельзя, потому что тогда ущемление наших прав настанет еще быстрее. Но если на митинги будет собираться по 10-20 тысяч человек, это к нашим целям не приведет. А если несколько раз выйдет несколько миллионов человек, это уже сильно повлияет на власть. Одна часть захочет закрутить гайки еще сильнее и узурпировать власть и наши права, а другая скажет: «Нет, наверно, где-то стоит сделать какие-то послабления». Не стоит принимать власть в нашей стране за одну силу: есть несколько властных группировок, которые борются за ресурсы.
Меня больше всего удивляет, что все говорят: «Путин плохой». А моя история показывает, что это же не Путин задерживает невиновных людей. Бедного (ну или не бедного) Путина подставляют вот такие сотрудники полиции. Это они ставят ему подножку. Это нарушения не Путина, а этих полицейских, каких-нибудь майоров или капитанов, которые творят полный беспредел.
— Тебе не кажется, что во многом благодаря Путину система такова, что эти майоры могут так действовать?
— Да, вполне возможно, я этого не отрицаю. Но я хочу показать контраст, который есть между сотрудниками полиции. Есть те, которые тебя пытаются ущемить просто за то, что ты требуешь от них соблюдения законов, а есть те, которые в автозаке тебе отдают сок из своего сухого пайка и говорят: «Да мы все понимаем, это полная жесть». Он мне не дубинкой по голове дал, а сок свой отдал. Когда мы были в ОВД Южное Медведково, над нами все полицейские хихикали, говорили: «Да вам повезло, что вас тут много, а то бы мы сейчас по-другому с вами разговаривали». Как с людьми с нами обращался только начальник отдела по фамилии Поддубный. И у меня вопрос к нему: почему он допускает, что его сотрудники фальсифицируют документы? Это же уголовная статья. Сажают Голуновых и других — у одного якобы целый завод наркотиков дома, другой вывихнул плечо сотруднику Росгвардии. Надо сажать не их, а тех, кто фальсифицирует эти документы. И я постараюсь сделать так, чтобы они за это ответили, я этого так не оставлю. А они в любом случае ответят — вопрос только в том, когда это произойдет.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.