«Чуда не произошло». РПЦ под ударом коронавируса

Пандемия коронавируса повлияла на все сфера жизни человека, не обошла она и православную Церковь. Среди духовенства РПЦ десятки зараженных, но болезни и смерти не стали единственной бедой для священников и мирян. Собеседники «МБХ медиа» рассказали о нехватке денег в храмах, падении авторитета патриарха Кирилла и проблемах богословского характера.

«Великий понедельник. Утро. Врата Троице-Сергиевой Лавры закрыты. Перед ними разгоряченная толпа, требующая открыть Лавру. Протестующие ведут себя очень агрессивно, матерятся. Владыка Парамон открывает Лавру на всю Страстную Седмицу и на Пасху. Мор начался в Великую Пятницу. Самые лучшие священнослужители заболели, некоторые в тяжелой форме. <…> В Страстную Пятницу, как и положено, все мы были пригвождены ко кресту. А внизу, как и положено, толпа, требующая чуда. Чуда не произошло», — эти слова в конце апреля написал в своих соцсетях епископ Питирим. Питирим возглавляет Московскую Духовную семинарию. Семинария, правда, располагается не в Москве, а в Сергиевом Посаде, внутри Троице-Сергиевой Лавры. Сообщалось о 52 зараженных коронавирусом среди проживающих в академии, включая и епископа Питирима. В Троице-Сергиевой Лавре, по последним официальным данным, было 37 зараженных насельников. Рабочая группа по коронавирусу при Патриархе сообщает о четырех смертях среди насельников лавры.

Сообщалось также о 76 заболевших COVID-19 в Серафимо-Дивеевском монастыре (в самой Нижегородской области, в которой расположен монастырь, заболевших более 1,5 тысяч). Похоже, что в Дивеево и Свято-Троицкой Сергиевой Лавре больше всего пострадавших, вместе с тем два этих монастыря — одни из самых известных в России. 

Коронавирус не обошел стороной одного из самых известных клириков РПЦ протоиерея Дмитрия Смирнова, который сейчас госпитализирован. Из-за вируса скончался Александр Агейкин, настоятель Елоховского кафедрального собора — одного из известнейших в России соборов, в нем проводились четыре патриарших интронизации. COVID-19 унес жизнь и духовника многих московских священников Георгия Бреева.

После смерти Агейкина появилось открытое письмо мирян к патриарху Кириллу, в котором они рассказывали, что из-за «конспирологических и псевдобогословских идей» в головах тех, кто не хотел исполнять санитарные меры в храме, в одной Москве заразились десятки священников. Священноначалие РПЦ разговаривало со своими клириками жестко, но противоречиво. Председатель Синодального отдела внешних церковных связей митрополит Иларион объявил, что монастыри пострадали из-за своего «шапкозакидательского отношения», а патриарх Кирилл пригрозил церковным судом тем священникам, которые, не закрыв храмы на пасхальные службы, допустили заражение клира. Но в марте митрополит Иларион говорил по-другому: «Верующий человек должен, прежде всего, верить, что его жизнь находится в руках Божиих» и не рассматривал возможность закрытия храмов из-за коронавируса. Возможно Иларион и руководство РПЦ до какого-то момента не понимали опасность коронавируса, но первое их слово оказалось для низшего духовенства и мирян дороже второго. Люди приходили в закрытые храмы на Пасху и не везде духовенство призывало их к соблюдению самоизоляции. Например, настоятель Сергиевой лавры, как рассказывают, просил у местной администрации не препятствовать посещению лавры мирянами, зная, что часть монахов уже заразились.

В Facebook был организован проект «Соборность», авторы которого ведут собственную статистику случаев заражения в рядах духовенства РПЦ. «Поскольку полноценной официальной статистики о зараженных и умерших священниках нет (и нам передали из патриархии, что ее и не будет), мы составили свой синодик и ежедневно его пополняем», — пишут на странице проекта. В этом синодике сейчас 47 имен, включая умерших священников в Сербии, Украине, Белоруссии и США.

«Мы точно не знаем, сколько у нас заболевших, потому что тест далеко не всегда подтверждает болезнь, болезнь может протекать как ОРВИ, — отвечает «МБХ медиа» Федор Бородин, настоятель московского храма Святых Космы и Дамиана на Маросейке, в котором было обнаружено несколько заболевших прихожан и клириков.  «Конечно, умирает в процентном отношении очень много [священников]. До того, как храмы были закрыты, я, например, контактировал с большим количеством людей на исповеди, а исповедь — это всегда разговоры.

«К сожалению, за весь Великий Пост, когда была эпидемия, только два человека подошли в масках на исповедь»

«Остальные не думали о том, чтобы беречь священников. Общая статистика это туман, из которого каждый лепит, что хочет», — говорит Бородин.

В разговоре с «МБХ медиа» один из инициаторов проекта «Соборность» церковно-общественный деятель Сергей Чапнин, который несколько лет ранее работал ответственным редактором «Журнала Московской Патриархии», выделил три причины массового заражения духовенства РПЦ коронавирусом. Все сформулированные им причины указывают на слабость, несвоевременность или легкомысленность принимаемых мер. «Высокий уровень смертности среди духовенства — это прямое следствие серьезных ошибок как Церкви, так и государственной власти. Фундаменталисты, протестующие против закрытия храмов для прихожан, любят повторять: “Посмотрите, магазины и общественный транспорт работают, значит, и храмы должны быть открыты”. Первая ошибка связана с тем, что если храмы с чем-то и сравнивать, то никак не с магазинами. Будет правильно сравнивать их с кафе и ресторанами, ведь таинство Евхаристии — это в прямом смысле слова вкушение Святых Даров. Закрывать храмы надо было сразу. При этом духовенству следовало бы сразу дать разрешение служить дома, особенно священникам старше 65 [лет], а мирянам следовало бы разрешить брать Святые Дары домой и причащаться самостоятельно. Так можно было бы значительно снизить возникшее напряжение. Вторая ошибка — это нерешительность патриарха Кирилла и всей церковной власти. Надо было не упрашивать мирян остаться дома, а прямым распоряжением закрыть храмы уже в середине марта. К сожалению, патриарх на это пошел только в середине апреля и то под давлением Роспотребнадзора, но время уже было упущено. Третья ошибка — это позиция больших монастырей. Фактически, они встали в оппозицию патриарху, отказались выполнять инструкции, регламентирующие богослужение в период пандемии и некоторые из них стали большими очагами заражений».

«Вопрос не в том, больше или меньше заразилось священников, — ответил Чапнин, когда я спросила его, можно ли сказать, что духовенство РПЦ стало подвержено заражению почти в той же степени, что и врачи. — Вопрос в том, что Церковь оказалась совершенно не готова к пандемии. И это стало причиной нового кризиса церковного управления и, я бы сказал, впервые в новейшей истории, богословского кризиса».

Финансовый вопрос

«В Церкви глубочайший кризис, — описал в разговоре с «МБХ медиа» настоящее состояние РПЦ историк Церкви Сергей Бычков. — Во-первых, верхушка самоизолировалась. Она, по сути дела, не участвует ни в жизни Церкви, ни в жизни страны. Не созван Синод, несмотря на то, что ситуация экстремальная. Вся эта вертикаль власти, которая выстраивалась в течение 11 лет, развалилась, она не оправдала себя. Каждая епархия, каждая митрополия живет так, как она считает нужным. Патриарх с 19 апреля, с Пасхи молчит, нет ни одного обращения его ни к Церкви, ни к народу».

Бычков ошибается насчет молчания патриарха. 21 апреля тот обратился к премьеру Михаилу Мишустину с просьбой отсрочить коммунальные платежи для приходов из-за экономических последствий пандемии для Церкви (Мишустин перенаправил обращение в Минстрой и Минприроды, где ответили, что вопрос об отсрочке может быть рассмотрен в частном порядке на условиях договора). А 3 мая патриарх обратился в воскресном послании к состоятельным прихожанам и попросил их поддержать священников. Риторика послания была достаточно эмоциональной. «Дорогие мои, я очень хорошо понимаю, как вам сейчас тяжело. Глубоко сострадаю всем вам. Поверьте, вы не одни, Патриарх с вами. Все мои мысли и молитвы о вас», — сказал Святейший. В начале мая источник в окружении патриарха рассказал телегам-каналу «Церквач» о том, что патриарх Кирилл готов пересмотреть размеры и сроки уплаты епархиальных взносов для Патриархии.

Епархиальные взносы оказались самым больным вопросом для священников этой весной. «Главное [сейчас] то, что в епархиях, в которых сейчас закрыты приходы, притока денег никакого нет. А управления епархии требуют от священников, чтобы перечислили, как это было раньше, деньги на счет епархии. А центр требует от епархии, чтобы они перечислили в Москву. А что они могут перечислить, если уже практически два месяца не идут богослужения? Им нечего платить, а на них давят, это может привести к тому, что многие священники могут закрыть свои приходы и прекратить служить в них, потому что никто о них не думает, на что они будут жить», — рассказывает историк Церкви Сергей Бычков. При этом он указывает на нежелание самого священноначалия помочь Церкви: «Если учесть, что у большинства епископата вип-автомобили, дачи, недвижимость — это можно было сейчас обратить в пользу Церкви, тем более, что в уставе РПЦ написано, что все, чем обладает епископ, принадлежит не ему, а Церкви. Но никто из них не подумал, чтобы исполнить этот пункт устава».

«У общества существует миф, что государство содержит Церковь, но это не так», — объясняет протоиерей Федор Бородин.

«Есть некоторые проекты по восстановлению значимых храмов, на которых государство дает деньги, контролируя и проверяя, на что они идут. Конечно, тяжело священникам. Многие священники даже не знают, на что купить продукты детям, потому что священник не зарабатывает же денег, он живет на пожертвования от казны и приходов».

«Эксплуатировать храм, оплачивать отопление, электричество, убирать его, следить за ним — на это, конечно, нужны средства. Платить уборщице, нужно платить хору для того, чтобы совершалось богослужение, и сейчас, поскольку храмы для прихожан закрыты приношения, денег нету. Но я удивлен, я даже не ожидал, насколько с вниманием [прихожане храма] относятся к приходу, считают его своим. Та община, которая у нас есть, она перечисляет деньги на счет храма — понемножку, по чуть-чуть, практически все. Мы выплачиваем коммуналку, жалованье. Допустим в хоре (кроме двух людей, которые никак иначе не могут) все сказали сразу: “Мы будем петь бесплатно”. Люди очень поддерживают храм — для меня это очень радостное открытие», — рассказывает Бородин.

Трудно судить о том, насколько сильно недовольство клириков этой ситуацией. Ряд священников, с которыми мы пытались связаться для текста, отказали нам в разговоре. Один из них признался, что интервью ему запретил давать архиерей. Недавно было опубликовано открытое письмо к Патриарху от священников Самарской митрополии — очень горячее, но анонимное. «На камеру и на всю страну Вы показали заботу о нас, простых священниках, но по факту это оказалось игрой на публику. В каждую епархию нашей Самарской митрополии пришло письмо от вашего имени с требованием неукоснительно оплатить все взносы на содержание Патриархии в полном объеме, не убавив ни рубля. <…> Мы кричим вам во все горло: денег нет, платить вам мы не можем! Станьте нам не отчимом, а отцом!», — заявили авторы письма.

«Знакомый настоятель в Самаре не подтверждает этого (требования выплатить взносы в полном объеме — «МБХ медиа»). Да и знакомые священники из Татарстана и Чувашии говорят, что все не совсем так. Ужас, но не ужас-ужас-ужас. Мои респонденты в регионах подтверждают, что денег нет, но архиереи ведут себя по-разному», — написали в телеграмм-канале журналистки Ксении Лученко и теолога Андрея Шишкова.

«Помощи не было никакой. У нас отродясь не было меценатов (благодетели чаще всего есть в городских храмах, или очень старинных)», — рассказал «МБХ медиа» один из священников Самарской митрополии, написавших письмо к патриарху. Он захотел остаться анонимным. «Я знаю только одного епископа, который отменил взносы за апрель и май (не перенес их на конец года, а именно отменил, осознавая всю тяжесть ситуации). Лично мне помощь поступила от 84-летней бабушки в размере 2 тыс. рублей и все», — говорит священник.

«В нашей митрополии действует правило: собака лает, караван идет. Реакции [на письмо] не последовало никакой абсолютно. Авторов (по крайней мере, по моим сведениям) письма не искали вообще, что, конечно, хорошо, иначе бы нам несдобровать».

«Вы знаете, мы ведь никем и никак не защищены. Мы для патриарха и епископов всего лишь кошельки».

«Конечно, можно всегда сказать нам — уходите из РПЦ и работайте в миру. Но как быть с состоянием своей души? Как убить в себе желание совершать богослужения? Мы ведь реально служим Богу, я не хочу уходить из Церкви, мой срок служения составляет более 15 лет. Я все это время ведь не в игрушки играл», — рассказывает самарский священник.

По его словам, настроения в епархии тягостные: «Со стороны начальства ничего не изменилось, но большинство священников нашей митрополии эти письма читали и их поддерживают. Так же как и я, мои собратья священники находятся в ожидании каких-либо положительных действий со стороны руководства. Мы ждем официальное письмо от патриарха, где черным по белому написано, что мы все освобождаемся от ежемесячных взносов с апреля по июль. Но пока только тишина и его непонятные выступления. Вы знаете, мы все сейчас в таком напряжении — что делать, как дальше жить, непонятно. Он же согласно уставу, наш «отец». Где его отеческая поддержка и забота? Еще раз не просим, а кричим: “Ждем вашего, патриарх Кирилл, к нам официального обращения!”».

«Я с [недовольством] не сталкивался, — ответил «МБХ медиа» православный публицист Сергей Худиев. — Понятное дело, что порядка 40 тысяч священников есть в Церкви, но люди, с которыми я общаюсь, так вот не говорили. Никаких претензий я не замечал к священноначалию».

Анонимный самарский священник говорит нам другое: «Мое (как и большинства знакомых священников) [отношение к патриарху] изменилось задолго до коронавируса — в последние шесть лет. Изначально мы думали, что новый патриарх вложит какую-то новую жизнь в РПЦ, не даст ее на поругание и осуждение. Дело же не в моей «зависти» к богатству патриарха и епископата. Дело в лицемерии — призывать спасать души, не страдать сребролюбием, быть человеколюбивым и при этом делать все наоборот».

«А пандемия только помогла вскрыть этот нарыв и показать всю гниль верхушки духовенства».

«Мы ведь вроде вполне адекватные люди и понимаем, что идеален только Господь Бог. Но патриарх руководит его церковью и должен хотя бы стремиться к этому идеалу».

Что дальше

Кроме финансовых проблем, из-за коронавируса Церковь столкнулась и со множеством других. «“Переобувание”, которое довольно кондово провернули православные спикеры, едва ли добавит им авторитета. Нельзя на голубом глазу говорить сперва одно, а потом совершенно другое, чтобы тебя не поймали за руку. Более того, все прекрасно видят, что патриарх самоустранился, оставив все на откуп своим помощникам. Какова бы ни была причина, пусть и самая уважительная, он не смог стать личностью, вокруг которой хочется сплотиться», — написал околоцерковный телеграм-канал «Батюшка Лютер». Авторы канала говорят о том, что практика онлайн богослужений и закрытия храмов может впоследствии обернуться чрезмерной самостоятельностью отдельных приходов и групп мирян и переосмыслением традиционных практик и таинств.

«Опасения такие есть, но мы с осторожностью эти опасения должны высказывать. Посмотрим, что будет, тут fifty-fifty. Некоторые считают, что наоборот после разрешения посещать службы люди, испытавшие голод, набросятся на пищу, то есть наоборот будет больше прихожан в храмах. Кроме того, думаю, что богословы сделают определенные разъяснения в правильную сторону», — сказал «МБХ медиа» настоятель храма св. мученицы Татианы при МГУ Владимир Вигилянский.

«Я не думаю, что это что-то радикальное происходит. Конечно, это неприятно. Конечно же для верующего человека невозможность участия в богослужении — это большое огорчение, но я бы не сказал, что что-то вот радикально обрушилось», — считает Худиев.

«Глобальной проблемы я не чувствую, раскола я не ощущаю. Есть некоторое разделение, достаточно существенное, но это же нормально для любого живого организма. Понимаете, только мертвое не думает, не растет, не делится. Да, есть те люди, которые были против закрытия храмов, есть люди, которые наоборот были за более быстрое закрытие храмов. Тут какой-то большой проблемы я не вижу. Мне кажется, что наоборот это даст очень какие-то положительное плоды, [это] как испытание. Мы просто все очень сильно повзрослеем, в том числе очень церковные люди, будем больше ценить то, что у нас есть, — считает протоиерей Федор Бородин. — Сведем ли мы концы с концами, неизвестно, но мы же верим в Бога, который хозяин в Церкви. Если он послал испытания, он послал для чего-то».

«Конечно отношения [из-за коронавируса и закрытия храмов] поменялись, прихожане разделились на два лагеря, (если судить по приходам нашей области): на тех, кто приняли эту ситуацию как волю Божью, и на тех, кто посчитал нас предателями, — в свою очередь, рассказывает священник из Самарской митрополии. — Я лишился всех своих постоянных прихожан (это 35 человек, которые ходили всегда). Они назвали меня служителем от лукавого, предателем и раскольником (священнику пришлось закрыть храм. — «МБХ медиа»). О том, что это не мое личное решение, они слушать не захотели. И я сомневаюсь, что увижу их в храме после всего этого. И это тоже беда — я как священник, понимаю, что мне за их отвернутые от храма души отвечать перед Престолом Божиим. Когда окончится этот ужас нам, священникам, предстоит очень долгая и тяжелая работа с прихожанами. И как мы с этим справимся, одному Богу это известно».