«Медуза» опубликовала монолог Алексея Полтавца. Его содержание — коротко

Алексей Полтавец — омский анархист, хороший знакомый пензенских фигурантов дела «Сети». В своем материале, опубликованном через несколько дней после вынесения беспрецедентно жестокого приговора всем фигурантам дела, ссылаясь в том числе на разговор с Полтавцом, «Медуза» рассказала о возможной связи фигурантов с торговлей наркотиками и двойным убийством. Сегодня «Медуза» опубликовала монолог Полтавца. В нем он признается в убийстве. 

 

«Медуза» разговаривала с Полтавцом по видеосвязи в мессенджере и, опираясь на снимки из материалов дела и свидетельство человека, лично встречавшегося с Полтавцом,  утверждает, что это был именно он.

В разговоре Алексей Полтавец достаточно подробно описывает историю своего знакомства с фигурантами дела «Сети» и рассказывает об убийстве Артема Дорофеева и Екатерины Левченко, в котором принимал участие. В материале «Медуза» дважды просит «чувствительных людей» воздержаться от чтения последней главы, в которой Алексей рассказывает, как происходило убийство.

Полтавец объясняет, что молчал раньше об этих обстоятельствах, потому что фигуранты дела «Сети» Дмитрий Пчелинцев и Максим Иванкин были на свободе: «Непонятны были последствия для меня и для всех». 

Уроженец Омска, Полтавец говорит, что «всегда был настроен против власти», в 14 лет школьником познакомился с ребятами старше, активистами из университета. Поскольку в Омске активистов было мало, часть ребят переехала в Питер, где была «движуха». В 2016 году Полтавец собирался ехать к ним, но из-за финансовых сложностей они не смогли его принять и посоветовали ему какое-то время перекантоваться в Пензе: «Там есть ребята — мы их не суперхорошо знаем, но вроде нормальные, не то чтобы ручаемся за них, но советуем».

В Пензе 16-летний на тот момент Полтавец познакомился с будущими фигурантами дела «Сети» 24-летним Дмитрием Пчелинцевым и 22-летним Максимом Иванкиным, товарищем и «правой рукой Пчелинцева». Пчелинцев поселил Полтавца на квартире своей двоюрдной сестры «Сады». «На стенах были натянуты маскировочные сетки, стояла литература политическая и не только, оружие разложено (оно было официально зарегистрировано), броник лежал. Штаб-квартира такая»,  — описывает Полтавец «Сады».

Полтавец говорит, что Пчелинцев и его компания, называвшие себя «5.11», «строили из себя людей, которые занимаются чем-то серьезным». «Постоянно напускали на себя какой-то конспирологии, обсуждали какие-то акции, которых никогда на самом деле не было <…> Создавали серьезную обстановку парней в камуфляже и с пушками, причем пушки были в основном страйкбольные, а огнестрельное оружие было легально приобретенным охотничьим гладкоствольным». Пчелинцев, по словам Полтавца, был только «на словах анархист, а на деле проявлял себя как авторитарный лидер».

Полтавец подчеркивает: «В рамках своей борьбы они [группа «5.11»] на самом деле ничем не занимались. Дел никаких вспомнить не могу». Иногда были «тренировки» (фигуранты пензенского дела, как сказано в обвинительном заключении, отрабатывали навыки владения огнестрельным оружием. — «МБХ медиа»).

Полтавец утверждает, что его новые пензенские знакомые курили траву и гашиш, а также торговали наркотиками, в том числе тяжелыми — что у Полтавца «вызывало негативную реакцию», потому что у него на родине среди активистов «пить, курить, употреблять наркотики считалось стремным». Пчелинцев с компанией говорили ему, что употреблять «это нормально», а торговлю наркотиками объясняли тем, что нужны «деньги на революцию». Вместе с ними торговлей занимался 20-летний Артем Дорофеев, приятель Иванкина. С Артемом и его девушкой, 18-летней Екатериной Левченко, Полтавец познакомился в «Садах» в январе 2017 года.

Артем и Екатерина были не «из движухи», Полтавцу про них объяснили так: «Это простые гражданские, но мы работаем над ними, пытаемся их в движуху подписать, поэтому сюда и привели, чтобы показать все». Полтавцу это не понравилось, о чем он сообщил своим товарищам: «Я сказал, что это ****** [кошмар] и они ****** [ерундой] занимаются».

В марте 2017 года Полтавца, Иванкина и Михаила Кулькова, учившегося с Дорофеевым и Иванкиным в кулинарном колледже, задержали. Иванкина и Кулькова заподозрили в попытке сбыта наркотиков в крупном объеме, Кульков взял вину на себя, его отправили под домашний арест. Подозреваемого Иванкина выпустили под подписку о невыезде и вместе со свидетелем Полтавцом отвезли к родителям Иванкина в село Бессоновка под Пензой. Полтавца в отделе полиции пытали, ему угрожали. При допросе присутствовал эфесбешник в штатском, который «задавал вопросы по делу о наркотиках, но при этом касаясь и всего остального», то есть активистской деятельности. 

Из села Бессоновка Полтавец и Иванкин сбежали и вернулись в «Сады», где были Пчелинцев, Левченко и Дорофеев. «Все были в шоке, напуганные,  — говорит Полтавец. — Они, конечно, поняли, что нас взяли. Они думали, что нам всунули паяльники, — и мы все сообщили». «Катя и Артем вообще были офигевшие, глаза пятачком, типа: «Что делать, нас сейчас возьмут»».

Пчелинцев и несколько других фигурантов, поняв, что никто никого не сдал, решили остаться в «Садах» «продолжать дела». «Позже, когда были первые задержания в Пензе [уже по делу «Сети»], они вели себя так же, говорили: «на меня ничего нет» или «не ссыте, никого не сдадим». У меня это вызывало вопросы»,  — говорит Полтавец.

Полтавец, которому в отделе полиции «больше всех досталось»,  хотел уехать на Украину, но в итоге через несколько дней, боясь возможных задержаний, «уехать хотя бы в Рязань» решили Полтавец, Иванкин, Дорофеев и Левченко. Приехав в Рязань, они жили то на вписке в городе, то в лесу, когда нужно было освободить квартиру.  

Через несколько дней, как говорит Полтавец, «Катя и Артем резко дали заднюю. Не знаю — может, испугались или просто оказались к такому не готовы. Они решили, что лучше сдаться [полиции]. Естественно, тогда бы они рассказали и про других. Катя и Артем не только наркотиками занимались, в конце их уже начали вливать в движухи — походы, тренировки; привели на квартиру, посвятили в дела».

В какие именно дела, Полтавец не говорит, объясняя, что Катя и Артем «могли сами неверно понять, что увидели»: «Им могли сказать, что в квартире целый склад оружия, но «мы его не покажем, потому что о делах не рассказывают».

В этот момент, по словам Полтавца, Иванкин, постоянно переписывавшийся с оставшимся в Пензе Пчелинцевым, сообщил, что тот и остальные пензенцы выступают за то, чтобы «Дорофеева и Левченко устранить». «Они [Екатерина и Артем] говорили, что все вывезут [со всем справятся] — и не вывозят, это их выбор»,  — передает Полтавец позицию пензенцев.

Примерно в течение трех недель Полтавец, по его словам, пытается отговорить Катю и Артема идти сдаваться, а Пчелинцева просит «дать ему еще время». Потом у пензенских кончается терпение.

«Мне сказали: «Все, чувак, ты задолбал, сейчас будет окончательное решение». На меня начали историю заливать — мол, я вызываю вопросы, потому что даю заднюю, и непонятно, чью позицию я занимаю. И начались намеки: а никто же не знает, где ты и с кем ты и так далее <…> Мне хорошо запомнился момент, когда Пчелинцев сказал: «Либо ты с нами, либо под нами. Понимай, как хочешь, но ты все понял». Хотя я когда-то был, можно сказать, их другом, знакомым».

В конце апреля, по словам собеседника «Медузы», было принято окончательное решение убить Дорофеева и Левченко. «Можно допустить, что Пчелинцев сам принял за всех решение»,  — говорит Полтавец. В течение двух дней «Иванкин и Пчелинцев решали, что и как будет происходить. Пчелинцев советы дал, а я уже в курсе был от Иванкина».

Под предлогом того, что нужно временно освободить квартиру, Иванкин и Полтавец поехали в лес с Дорофеевым и Левченко. Иванкин, по словам Полтавца, «не то чтобы спокойно все воспринял», но был готов пойти на убийство «без проблем». У него с собой были обрезы и нож. «Кто что делает, было понятно заранее, — говорит Полтавец. — Я пытался отморозиться от этого всего. Но потом, когда дошел до этого, сказал: «Я не знаю, можете хоть валить меня, но девушкой я заниматься не буду»».

Придя на место (тут «Медуза» отмечает, что располагает подробным описанием пути, который преодолели Иванкин, Полтавец, Дорофеев и Левченко, но не раскрывает его, чтобы не навредить следствию) они остановились на ночлег. Утром Иванкин позвал Екатерину Левченко собирать хворост, оставив Полтавца с Дорофеевым.  

Далее Полтавец подробно описывает убийство. Иванкин, по его словам, задушил и зарезал Левченко, а Полтавец застрелил Дорофеева и добил его ножом. Убитых похоронили на месте преступления. После чего Иванкин и Полтавец уехали в Москву, а через некоторое время Полтавец уехал из страны.

«Все эти годы я виню себя в том, что повелся и участвовал в этом — вместо того, чтобы предотвратить,  — заканчивает свой монолог Полтавец. — Желание хоть немного восстановить справедливость и побудило меня рассказать, что там произошло. Я полностью осознаю свою вину в совершенном и раскаиваюсь.»

«После этого я их (пензенских) ненавидел и свалил, как только появилась возможность. Люди из Питера сейчас глубоко извиняются, что мне их посоветовали. <…> Я верю, что их пытали, а теперь судят за терроризм, которого не было. Меня тоже пытали. Российским ФСБ, СК, МВД — никому из них не доверяю, но не хочу скрывать правду».

Ранее мы публиковали письмо Дмитрия Пчелинцева, в котором он называет «абсурдом» и «безумием» информацию о его причастности к убийству, а также к употреблению и торговле наркотиками.