В октябрьском районном суде Владимира продолжается рассмотрение дела в отношении Любови Рублевой, обвиняемой в применении насилия к сотруднику полиции. По версии следствия, 8 октября 2018 года Рублева с сыновьями Максимилианом и несовершеннолетним Дмитрием (имя изменено) проводили одиночные пикеты в центре города на Соборной площади. На место приехали сотрудники полиции – проверить документы и надписи на плакатах. В протоколе указано, что Рублева с сыновьями нарушали общественный порядок и выражались нецензурной бранью. Прибыло подкрепление, где находился потерпевший сотрудник Хомяков, Рублева стала сопротивляться, за что полицейским пришлось задержать ее и старшего сына. В процессе этого сопротивления она якобы нанесла Хомякову серьезные травмы, которые тянут на десять лет колонии.
Сама Любовь Рублева говорит, что официальной причины задержания на месте им не называли, а единственные зафиксированные травмы – это пощечина полицейскому, который пытался без объяснения причин забрать ее сына.
Опасные жалобы
Любовь Рублева уверена, дело против нее – это результат преследования ее самой и ее семьи. С 2010 года она активно привлекает внимание к проблемам в местных правоохранительных структурах. Рублева – вдова сотрудника МВД, и недолгое время работала в полиции сама.
Но у обвинения другое мнение: следователи утверждают, что в ходе задержания Рублева ударила сотрудника Хомякова по голове, что привело к сотрясению мозга. В день, когда задержали Рублеву, Хомяков снял побои и получил документы, где указаны повреждения мягких тканей головы, и выдвинул обвинение по статье 318 УК РФ ч.2 о «применении насилия, опасного для жизни или здоровья».
«Избивают моих детей»
На заседании 11 февраля адвокат «Правозащиты Открытки» Нелли Шишова, представляющая интересы Рублевой, зачитала судье заключение независимого эксперта. В нем утверждалось, что одной пощечиной женщина не могла нанести Хомякову «опасные для жизни» травмы.
«Вы видели, какого он роста, и какого роста я? Да тут любой здравомыслящий человек понимает, что я чисто физически не смогла бы его так ударить», — возмутилась сама подозреваемая в зале суда.
По словам адвоката, в справке от 8 октября 2018 года, на которую ссылается обвинение, показания о повреждениях Хомякова основаны лишь на «субъективных словах пациента» и ничем не доказаны.
Далее Шишова продемонстрировала экспертное заключение трех независимых специалистов, которые суммируют, что нет никаких оснований делать вывод о тяжести вреда здоровью Хомякова. На следующее заседание адвокат обещала пригласить экспертов.
По словам Рублевой, в ее распоряжении есть видео и фото доказательства, на которых видно, как ее сыновьям выкручивают руки и перетягивают кисти наручниками. Подозреваемая утверждает, что Максимилиана били по голове и жестко задерживали. В связи с этим она просила провести расследование в отношении незаконных действий полицейских при задержании.
— Они заставляли нас сесть в машину. Я сказала, что мы уедем, только отпустите старшего. Я пыталась передать младшему сыну ключи и деньги, а меня останавливали, мол, не положено. Я кое-как это сделала и села в машину с плакатом, — пояснила Рублева.
— До того, как вы сели в машину, у вас был конфликт с Хомяковым? — спросил прокурор.
— Нет, все это время меня держал второй сотрудник Новиков… Он останавливал меня и не давал пройти к сыновьям. Отталкивал, хватал за плащ. Я ведь мама, а тут моих детей избивают какие-то…
Пощечина, которой не было
26 февраля эксперты со стороны защиты не смогли явиться на заседание, потому процесс начался с оправдательного выступления Рублевой. Она заявила, что показания от октября 2018 года, в которых сказано, что она дала Хомякову пощечину, были написаны под давлением.
По ее словам, следователь Никаноров, которому она давала показания, обещал закрыть ее до суда в изоляторе, а младшего сына сдать в детский дом, если она не напишет, что нужно.
— Также хочу добавить — продолжила Рублева, — что у нас есть решение Октябрьского суда о том, что мы незаконно провели двое суток в изоляторе. Потому прошу провести служебную проверку и привлечь всех [виновных] к ответственности.
— Кто ее будет проводить? — поинтересовался судья.
— Не знаю.
— Вот и я тоже.
Показания других очевидцев, которых придерживается версия обвинения, Рублева назвала ложными. Она показала залу фотографию 13-летнего подростка-свидетеля, в руках у которого алкоголь и сигарета. Она считает, что полицейские запугали ребенка постановкой на учет и заставили дать нужные показания.
В конце своего выступления Рублева сказала, что Хомяков, утверждая на допросах, что никогда прежде не знал ее, нагло врет. В доказательство к этому она приложила материалы уголовного дела 2018 года относительно майских митингов, в которых Хомяков выступал свидетелем по ее процессу.
Выслушав подозреваемую, суд перешел к вопросам обвинения.
Прокурор поинтересовался, что было написано на плакате Рублевой. В материалах дела есть фотография, на которой она держит в руках плакат с нецензурной бранью. Позже Хомяков сам покажет ее залу суда. Но подозреваемая утверждает, что эту сторону плаката было не видно, а на фотографии сотрудник Новиков заставил ее развернуть бумагу именно так, чтобы сфотографировать.
Показания свидетелей, утверждающих, что обе стороны были видны, Любовь отрицает, ссылаясь на отсутствие доверия к 13-летнему подростку-свидетелю.
— Ваш сын снимал [происходящее]?
— Ему мешали снимать, били по рукам, вырывали телефон. Но куски записи и фото есть, — ответила Рублева.
— Вы их куда-нибудь предоставляли?
— Пытались в СК, но фото не взяли, а записи изъяли. Без нашего с сыном присутствия выбрали удачные для них куски и приобщили к материалам дела.
Судья Егоров передал прокурору показания Рублевой от 23 ноября 2018 года, в которых написано, что подозреваемая ударила Хомякова по щеке в ответ на жесткое задержание ее старшего сына.
— Вы это читали? Соответствует действительности? — спросила Рублеву сторона обвинения.
— Я уже сказала, как было в действительности. Показания не подтверждаю.
Судья поинтересовался, обращалась ли Рублева в органы по вопросу изложения неверных данных. По ее словам, в СК следователь Никаноров порвал заявление, а внятного ответа от прокуратуры она так и не дождалась.
Далее суд спросил, почему Рублева утверждает, что давала показания в СК сразу же после выхода из изолятора (10 октября), но протокол датируется 23 ноября, и в нем ничего не указано про давление со стороны органов.
— Его не приобщали.
— Вопрос в другом — отвечает судья — вы говорите, что были под стражей и не могли адекватно ответить, но допрашивались спустя полтора месяца.
— Потому что мне мешал следователь Никаноров. Он утверждал, что «если ты не подпишешь то, что я говорю, то закрою в тюрьму до самого суда».
— Почему не отразили в следующих заявлениях? Почему не обращались в органы?
— Адвокат заставлял подписывать нужные бумажки. Я писала жалобу, но ее принял этот же следователь [Никаноров] и порвал у меня на глазах. Потом писали в прокуратуру, но ответа не дождались.
Суд принял ходатайство об отложении заседания до приобщения необходимых материалов к делу и выступления экспертов.
Нынешний адвокат Рублевой Нелли Широва считает, что главная задача защиты на данный момент — добиться переквалификации статьи со второй части статьи 318 УК РФ на первую, по которой обвиняемой грозит штраф в размере до 200 тысяч рублей и административная ответственность.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.