У «народного кандидата» в губернаторы Архангельской области Олега Мандрыкина есть реальный шанс стать первым в истории современной России независимым кандидатом, который сможет самостоятельно преодолеть введенный еще в 2012 году муниципальный фильтр. 29 июля его должны зарегистрировать кандидатом — если ему удастся собрать все подписи муниципальных депутатов. Олег рассказал «МБХ медиа», с какими трудностями столкнулась его команда при сборе подписей, как он выдвигался в губернаторы, и что он думает о протестах в Хабаровске.
В результате онлайн-голосования, в котором участвовали жители Архангельской области, Олег Мандрыкин вошел в тройку потенциальных кандидатов в губернаторы от коалиции «Стоп Шиес», созданной местными экоактивистами, протестующими против мусорного полигона. После переговоров с разными партиями коалиция приняла решение о выдвижении Мандрыкина от партии «Яблоко». Олегу 51 год, с 16 лет он живет в Северодвинске, по образованию — сварщик. После развала СССР занялся сделками с недвижимостью и сейчас руководит агентством недвижимости «Вариант» в Северодвинске и общественным движением «Чистый Север 29».
— Сколько вы уже собрали подписей муниципальных депутатов?
— Надо 189 подписей, сейчас доставлено уже 158 (по состоянию на утро 28 июля — «МБХ медиа»), остальные находятся в дороге из-за того, что область наша больше, чем Франция. Это единственный, наверное, субъект Российской Федерации, где поезд из одного города в другой может идти по территории области, не выходя в другие субъекты, часов 18. Они едут, мы надеемся, что мы их получим, и завтра уже сможем их предъявить.
— Вчера партия «Яблоко» сделала заявление, что вы столкнулись с трудностями и давлением властей, когда начали собирать эти муниципальные подписи. В чем выражалось это давление?
— У нас во многих районах из-за их удаленности право заверять подписи имеют главы и секретари. Есть реестр региональный, в котором прописано, кто в каждом поселении имеет право заверять подписи и совершать нотариальные действия, потому что не хватает нотариусов на такой огромной территории. Как только была объявлена подписная кампания, все муниципальные советы и главы муниципальных образований сразу же организовали массовый завоз депутатов. Всех депутатов просто привозили и говорили: «Давай». Вплоть до того, что прямо расписано было, кто за кого должен проголосовать и отдать свой голос. Естественно, в этом списке Мандрыкина Олега Анатольевича не было.
— То есть это был организованный сбор только за ваших оппонентов?
— Да, причем все это делали одновременно за всех, независимо от того это действующий врио или кандидат от ЛДПР, или Справедливой России, партии коммунистов, пенсионеров, зеленых — там их целая куча. За всех, кроме Мандрыкина.
— Оказывалось ли какое-то давление на депутатов, которые собирались отдать подписи за вас?
— Конечно. Были депутаты, которые проявляли стойкость и говорили: «Нет, я все-таки хочу отдать подпись Мандрыкину». Очень важный момент — не знаю, понимаете вы это или нет — когда возникает необходимость в получении подписи депутата, то не предоставляется информация о том, как связаться с этим депутатом — то есть невозможно взять ни телефон, ни электронную почту.
Уходит огромное количество времени, чтобы просто разыскать контакт депутата, написать ему письмо, найти его почту, найти его телефон, чтобы с ним поговорить и объяснить ему.
Это титанический просто труд, потому как сама информация довольно закрытая. Мы через активистов находим телефоны депутатов, я им лично звоню. Обзвонил практически всех.
— И нету никаких сайтов с контактами муниципальных депутатов?
— Никаких. На сайтах информация как связаться с депутатом абсолютно скрытая. Есть только рабочие телефоны советов, которые, естественно, никаких телефонов, особенно для оппозиционного кандидата, не предоставляют. Это очень важный момент для тех, кто в будущем будет сталкиваться со сбором этих подписей. Нужно этот аспект всегда учитывать, потому что когда начинается сбор, вы потратите очень много времени на то, чтобы найти депутатов.
— А какое соотношение подписей из городов и сельских образований? Вероятно, с депутатами из Архангельска или Северодвинска гораздо проще связаться?
— С ними проще связаться, но они все поголовно на персональном учете. Одна из глав мне прямо хвасталась, что ей не надо звонить, так как она за три дня все подписи собрала. Их прямо добровольно-принудительно приводили и заставляли. Это, конечно, сильно осложняет всю процедуру. Более того, сбор подписей по закону начинается раньше, чем заканчивается период выдвижения кандидатов.
— Вы утверждали, что и врио Архангельской области Александр Цыбульский тоже лично звонит депутатам. Откуда вы это знаете?
— Да, звонит именно районным депутатам. По сравнению с поселковыми, их гораздо больше, и они все на конкретном учете у администрации. У нас был такой случай. Депутат прямо честно рассказал о таком звонке. Я не буду называть его фамилию, сами понимаете, подтвердить это будет сложно, но этот факт абсолютно достоверный. Звонок проходил в повышенных тонах. Их задача в первую очередь «застолбить» районных депутатов, чтобы другой кандидат никак не смог собрать необходимое количество подписей.
Случаи давления бывают очень драматичные. Один кандидат подошел ко мне и говорит: «Я же за вас подписался». Я спрашиваю, где взять его бланк, а он отвечает, что оставил все у главы муниципального образования. Звоним главе, а она утверждает, что никакого бланка нет. Позже выяснилось, что он действительно подписался и заверенный бланк существует, но в него напечатали фамилию другого кандидата. В другом поселении глава совета просто отказался показывать бланк и сказал, что уже отправил его в Архангельск, мы до сих пор так и не знаем, где эта подпись.
Третий способ извращения — это когда главы поселений, которые обязаны заверять подписи депутатов, просто отказываются это делать. Под разными предлогами говорят, что не будут подписывать.
У меня только что был такой случай: депутат пришел заверять свою подпись, а глава говорит, что у нее секретарь в отпуске. Секретарь-то в отпуске, но вы-то здесь! И эта глава отказалась, а до ближайшего нотариуса 100 километров, а в условиях пандемии к нему надо еще и предварительно записаться. Я говорил только что с этим депутатом и он прямо говорит, что не может ее заставить подписать. Представляете, что за отношение глав к депутатам такое, что они просто игнорируют закон! Как они тогда могут нормально относиться к обычным жителям?! Она районного депутата просто «отфутболивает»!
Еще один волшебный случай извращения — это когда они начинают заставлять депутатов ездить на почту и оплачивать госпошлину. Недавно был случай, когда глава отказывалась давать реквизиты и предложила депутатам на собственной лодке добираться до другого поселения, где есть почта, чтобы заплатить сто рублей. Прямо откровенные препоны. Я не говорю уже о том, что депутат доходит до нотариуса, а ему звонят из Госдумы и спрашивают, почему он отдал подпись за Мандрыкина. И тем не менее, несмотря на весь этот кошмар, начиная от того, что невозможно получить телефон депутата, и заканчивая тем, что невозможно нормально оформить бланк логистически, мы собрали эти подписи.
— Как вы вообще в целом оцениваете работу Цыбульского с момента его назначения в апреле? Пытается ли он как-то взаимодействовать с коалицией «Стоп Шиес» и протестующими?
— Никак. Никаких контактов у Цыбульского за это время с нами не было, даже попыток поговорить не было. То, что он сейчас устроил с этим сбором подписей, лишь говорит о том, что он не собирается соблюдать демократические процедуры и с кем-то о чем-то договариваться. Чтобы вы понимали, у него на сегодняшний день избирательный фонд в 250 раз больше, чем наш. Это не говоря о том, что он за казенный счет еще и турне по городам устроил, во всех газетах его пиарят, по каналам показывают, а слово Мандрыкин нигде ни разу не упоминалось. За все это время он ничего не сделал. Северодвинск был одним из городов в мире, который стал вообще полностью закрытым, как Ухань. В какие-то недели у нас вспышка заболеваемости выглядела так: 300 человек заболело COVID-19, еще 3000 они ставили ОРВИ, это в неделю в маленьком городе с населением 180 тысяч человек. Количество тестов было сделано настолько маленькое, а количество вранья настолько большое, что доверие к Цыбульскому просто к нулю было сведено. По Шиесу он тоже занял очень хитрую позицию: «Я не поддерживаю этот проект», именно в такой формулировке. Тем временем проблема в юридической плоскости еще не решена, к рекультивации никто не готовится, подвозят топливо, а оборудование так там и стоит. Они просто тянут время до конца выборов.
— Как вы относитесь к объединению Архангельской области и Ненецкого округа? Зачем это нужно властям?
— Объединение вызвало бурю сопротивления среди местных жителей. В некоторых поселениях члены «Единой России» целыми составами выходили из советов в знак протеста. Решение об этом, конечно, принимал не Цыбульский, ему дали такую команду из Москвы. Я полагаю, что, с одной стороны, это было желание сократить административный аппарат, а с другой стороны — собрать часть денег у жителей богатого региона НАО, чтобы как-то выровнять регионы. Жителям НАО это все не нравится, и потому они проголосовали против поправок в Конституцию; если быть более точным, то против одной, понятно какой поправки. В целом и в Архангельской области много поселений, где проголосовали против нее.
— Давайте поговорим о вас. В какой момент вы приняли решение заниматься политикой?
— Я предприниматель, и политикой не особо интересовался. Ситуация сложилась таким образом, что выяснилось, что я являюсь тем кандидатом, на которого возлагаются чаяния людей. Я участвовал в локальном протесте против мусорного полигона рядом с дачными поселками недалеко от Северодвинска. Начиналось все с маленького митинга, на котором было 300, от силы 500 человек. Меня тогда попросили выступить. Я риэлтор и езжу по огромному количеству европейских стран, объездил США, много был на Ближнем Востоке. Хожу там по компаниям, встречаюсь с застройщиками, посещаю урбанистические семинары. Короче, накоплен большой опыт и компетенции в понимании, как надо устраивать городскую жизнь и сбор мусора. И я воспринял мусорную реформу изначально очень позитивно. Почему? Любую реформу легко делать, когда у тебя есть ресурсы и технологии. С мусорной реформой идея была такая, что мы поднимаем тариф, получаем деньги, и тратим их на технологии, учитывая мировой опыт.
Я-то думал, что мы просто сейчас расскажем властям, они подкорректируют территориально схему и дальше все пойдет нормально. Меня запихнули во все комиссии, в которые только можно, организовали встречу с бывшим губернатором Орловым. Я три часа его убеждал, что в мусорной реформе ошибки, потому что она сделана так, что две трети денег будет уходит на транспортировку, а никакой переработки и тем более сортировки не будет. Когда пришел региональный оператор, из города исчезли даже раздельные контейнеры. Когда я поговорил с Орловым, я понял, что такая ситуация его устраивает. Тогда у нас появились впервые требования об его отставке, а также главы города и регионального оператора.
Движение «Стоп Шиес» появлялось параллельно во всем регионе, в разных поселениях, потом мы поняли, что нам надо объединиться. На сегодняшний день в коалицию входит 36 движений из Архангельской области, Вологды и Коми.
Когда губернатор Орлов заявил о том, что он идет на выборы, к нам пришло осознание, что если на выборах победит «Единая Россия» и Орлов, то все наши протесты будут просто сведены к ничему. На одном из съездов было принято решение о том, что нам надо поучаствовать в этих выборах. Дальше было запущено совершенно уникальное демократическое голосование, когда в начале всех жителей Архангельской области спросили, кого бы они хотели видеть в качестве губернатора. Люди написали 25 фамилий, среди этих фамилий 15 человек сразу сказали, что не пойдут, осталось 13, и они были выдвинуты на рейтинговое голосование. Буквально через два дня сайт был взломан, результаты аннулированы. Мы продлили немного голосование, потом в конце мы очистили всех ботов, славу богу технологии сегодня позволяют. Выяснилось, что Мандрыкин получает большое количество голосов на общенародных праймериз. Мы всем давали слово с трибуны, объединялись, прежде всего, за Родину, вне зависимости от того, каких взглядов мы конкретно придерживаемся.
— Сначала голосование было взломано и обнулено, потом оказалось, что за некоторых кандидатов были накрутки, которые срезали уже после голосования. Вы считаете, можно считать такие онлайн-выборы репрезентативными и по-настоящему «народными»?
— Я думаю, по-настоящему народное голосование — это когда оно проводится по классическому избирательному циклу в один день. Все остальное это, конечно, квази-технологии, в том числе и интернет-голосование, и они не могут быть в полной мере легитимными. Но, с другой стороны, другого механизма выяснить общественное мнение мы не могли придумать, и тем более провести выборы. Даже праймериз «Единой России» с их большим ресурсом — весьма условный элемент. Тем не менее я думаю, что по крайней мере в протестной части населения результаты этого голосования отражают реальность. К тому же, финальные три кандидата все равно утверждались специально собранным съездом, после которого мы обратились с открытым обращением ко всем партиям с просьбой об объединении для того, чтобы единым фронтом выступить против «Единой России». Трем парламентским партиям мы физически отнесли это письмо с просьбой поддержать одного из предложенных кандидатов.
— Почему вы обратились ко всем партиям сразу? Как кандидат может быть соискателем выдвижения одновременно и от КПРФ и от «Яблока», чьи политические позиции почти по всем вопросам диаметрально противоположны?
— Для этого мы и отобрали специально трех человек, а не одного сразу. Я, например, ближе к «Яблоку» по своим взглядам. Кандидаты Илюхин и Бабенко (председатель инициативной группы «Чистая Урдома» Светлана Бабенко и лидер движения «Экобессрочка Северодвинска» Сергей Илюхин также заняли лидирующие позиции в интернет-голосовании коалиции «Стоп Шиес». — «МБХ медиа»), они ближе к левым взглядам. Для нас идеально подходило бы самовыдвижение, но по закону это сложно.
ЛДПР сразу отказались, СР через месяц ответили, что все будет, как решит Москва, а коммунисты не ответили ничего, просто проигнорировали.
Мы пошли сами к ним на переговоры, но они нас не поддержали, несмотря на то, что внутри движения очень многие хотели, чтобы мы выдвигались от КПРФ. В последний момент мы приняли решение выдвигаться от «Яблока», но многие были недовольны из-за меморандума партии, который надо обязательно подписывать.
— Вы подписали меморандум?
— Безусловно, а как по-другому-то? Я бы и не стал его подписывать, если бы вопрос об этом не стоял. Решение о том, чтобы я подписал этот меморандум, приняла коалиция. Все решения принимаются только голосованием. Один я без коалиции ничего не стою, понимаете? Можно меня купить, убить, но это никак не изменит политическую ситуацию, появится другой человек.
— Вы никогда не занимали государственную должность и у вас нет богатого политического опыта. Как вы думаете, вам хватит компетенций, чтобы занимать пост губернатора?
— Можно я скажу страшную вещь? В данном случае любой человек, который находится в системе, он не сможет ее изменить. Если мы говорим об изменении, то прежде всего мы должны изменять демократические подходы к структуре управления. И вот тот самый муниципальный фильтр, который показывает, что вообще напрочь мнение людей игнорируется, это не просто звоночек, это колокол, показывающий, как работает структура управления.
Относительно компетенций: такой поддержки среди населения и активных людей, которые два года боролись, ни у одной партии здесь близко нет. Вы должны это очень четко понимать. У нас есть лесодобывающая отрасль, для того чтобы эта отрасль устойчиво развивалась, нужно по большому счету две вещи: если ты гектар леса вырубил, будь любезен, пять гектаров посади, потому что после тебя все останется пустым. Когда отдается в нашем регионе все на откуп, то не надо больших компетенций, чтобы это понимать. Наши соседи финны рубят лес гораздо больше, чем мы, но благодаря отлаженной системе он у них не пропадает.
— В Архангельской области за принятие поправок в Конституцию проголосовали 66% избирателей. Вы не боитесь, что в сентябре вы увидите такой же результат за Цыбульского?
— Конечно, боюсь, как и любой здравомыслящий человек. Они сделали трехдневные выборы, которые трудно контролировать. Но я уверен, что если в бюллетене будет фамилия Мандрыкина, то большинство проголосует за нее.
— Вы не думаете, что выборы сфальсифицируют?
— Тут есть нюанс. Когда мы говорим о поправках в Конституцию, мы должны понимать, что это была беспрецедентная по своим масштабам история: почти не было агитации против, да и протестный электорат разделился. Поддержка Путина и желание стабильности это не то же самое, что поддержка губернатора. Губернатор за 4 месяца никак себя не проявил, кроме желания попиариться. Если Мандрыкина допустят, то это будет настоящая конкурентная борьба.
— Что вы думаете о протестах в Хабаровске? Возможно ли повторение таких длительных протестов в случае вашего недопуска?
— Не могу сказать прямо. У нас до сих пор еще режим самоизоляции полностью не снят. Ограничение на проведение массовых митингов существует. И одно дело, когда люди вышли за действующего губернатора, который за полтора года уже продемонстрировал пускай небольшие, но все-таки успехи, и совсем другое дело недопущенный кандидат, которого сняли по формальному признаку.
Тем не менее я готов поручиться за каждый голос, что это голос реального человека, который реально добыт в жестком противостоянии с безумным административным аппаратом.
Они же, что только не творят: ко мне уже и прокуратура приходила, просила переоформить два баннера, либо снять. Потом пришла налоговая проверка, начали просить отчет за полугодие. Вчера выяснилось, что в Следственный комитет поступила «анонимка» от большей части коллектива «Варианта» (риэлтерское агентство, которым руководит Олег Мандрыкин. — «МБХ медиа»), о том, что я «нагибаю» сотрудников. Люди, которые фальсифицируют подобные заявления, даже не понимают, как работает рынок недвижимости и почему этого в принципе быть не может. У нас в маленьком городе более 70 агентств недвижимости. Если коллективу чем-то не нравится компания, они могут спокойно встать и уйти. Это на рынке происходит постоянно. Если права работников нарушены, то этим должна заниматься трудовая инспекция. При чем тут СК? Бред просто. Одна только цель — надавить на Мандрыкина.
— Вы проходите свидетелем по делу о недостроенном жилом комплексе «Парк» в Северодвинске?
— Да нет! Никакой я не свидетель! Это как обвинять кассу, которая продает билеты на самолет в том, что самолет упал. Какое отношение касса к этому имеет? Или как туристического агента, который продал путевку, обвинять в том, что где-то там туристический оператор разорился. Мы честно продавали этот комплекс, причем не только мы, а и сам застройщик. Он обанкротился и полтора года наша власть не может принять решение о том, чтобы достроить дом.
— Вы не боитесь, что на вас заведут уголовное дело?
— Боюсь, как и любой другой нормальный человек. Вижу, что происходит с Фургалом, и боюсь. А дальше-то что делать то? Ну можно всю жизнь сидеть и бояться. Рано или поздно у каждого человека наступает момент, когда он умирает. Мы все умрем рано или поздно. И когда ты будешь умирать, ты будешь думать: “А мог ли ты тогда в 2020 году попробовать побороться?” Ты понимаешь, что это очень сложно сделать, и все в коалиции это очень понимают. Есть люди, которые очень любят свою Родину и хотят ее изменить. Мне очень стыдно будет, если в какой-то момент мне скажут: «Слушай, Мандрыкин, а в тебя люди верили, а ты испугался. У тебя был шанс, а ты не поборолся».
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.