«Это скорее жест отчаяния, чем технология по смене власти»: политологи о протестах в Белоруссии

Протесты в Белоруссии — не первый серьезный кризис для Александра Лукашенко за время его правления. Самые масштабные протесты в Белоруссии были почти 10 лет назад, тоже после президентских выборов. Тогда в день выборов действия протестующих выглядели даже внушительнее, чем сейчас. 19 декабря 2010 года десятки протестующих собрались в самом центре столицы и штурмовали Дом Правительства. Лукашенко справился с протестами: митинг разогнали, сотни людей были арестованы, семь из девяти соперников Лукашенко были осуждены. Повторится ли этот сценарий в 2020 году? Готова ли оппозиция к борьбе за власть? На эти и другие вопросы «МБХ медиа» ответили белорусский политолог и общественный деятель. 

 Можно ли митинги в Минске сравнить с «Евромайданом»?

«Да, если учесть еще митинги регионах Беларуси. Точнее, будет близко к первоначальным дням “Евромайдана”, когда масса митингующих в Киеве еще не достигла своего пика. Но есть существенное отличие. В Киеве митингующие были сконцентрированы на Майдане. В Минске силовики не позволили слиться разным группам протестующих, все были раздроблены, стычки заканчивались в пользу милиции», — сказал «МБХ медиа» белорусский общественный деятель Владимир Мацкевич. 

«Сравнивать численность протестующих на Майдане и в воскресенье в Минске не имеет смысла. Здесь имеет значение структура протестующих, содержание событий. Воскресные события в Минске больше похоже на протест “желтых жилетов” во Франции, но никак не на Майдан. Майдан предполагал, что какая-то часть территории контролируется протестными силами. Ничего похожего в Белоруссии нет. Поэтому это скорее выплеск энергии, выражение несогласия, как это было в Украине в 2004 или 2014 году», — сказал «МБХ медиа» белорусский политолог Андрей Казакевич.

«Если мы говорим про смену власти, то должны быть какие-то политики, которые стоят за протестами, которые бы их воодушевляли. В Белоруссии такого нет. Сейчас это бунт. Мы сейчас даже не видим цели смены власти, потому что мы не видим попыток захвата органов власти. Нет и хотя бы внятной политической повестки, которую могли сформулировать протестующие», — продолжил он. 

Силовики перейдут на сторону оппозиции?

Сообщалось, что в нескольких городах Белоруссии ОМОНовцы опустили щиты при столкновении с протестующими. В соцсетях и некоторых СМИ это интерпретировали так, что силовики перешли на сторону протеста. Но это далеко не так: «Это символический жест, демонстрирующий миролюбие, призыв к миру. Они показали, что мы не враги. Это не было жестом нелояльности к власти. Но при этом все же сверхординарное событие для Беларуси. Хотя понятно, что это бойцы сделали не по своей инициативе. Это могли спустить свыше. И это, конечно, очень хорошо. Потому что выход из этого кризиса может быть рамках диалога», — сказал Казакевич. 

То, что среди силовиков может быть раскол и силовики перейдут на сторону оппозиции, Казакевич исключает: «Система власти здесь организована таким образом, что центр принятия решений один, как это было последние 20 лет. Решающий голос по действию силовых структур у Лукашенко, он устанавливает правила, по которым они действуют, решение о средствах, которые могут применять силовики, принимают на высшем политическом уровне».

Есть ли стратегия и лидер у оппозиции?

«Митинг в Минске — это демонстрация того, что люди не согласны с действующей политической системой в стране. Это скорее жест отчаяния, чем технология по смене власти», — сказал Казакевич.

«Протесты должны иметь какую-то идеологическую или целевую рамку, поэтому нужно, чтобы объединенный штаб со Светланой Тихановской (Тихановская стала единым кандидатом от оппозиции, после недопуска до выборов основных соперников Лукашенко: арестованных мужа Светланы Станислава Тихановского, Виктора Бабарико и покинувшего Белоруссию Валерия Цепкало.  —  «МБХ медиа») сформулировал свои общие принципы, которые могла бы поддержать улица, и выдвинуть властям требование выйти на переговоры», — сказал Мацкевич. 

«Тихановская и другие оппозиционеры пока не выдвигают конкретных требований. Она сейчас не обозначила протестующим, что делать дальше. Тихановская изначально была кандидатом техническим, она сама по себе не политик. У нее есть позиция, но нет плана по смене власти, — говорит Мацкевич. — Скорее люди обозначили, что есть кризис действующей политической системы, с этим надо что-то делать, но нет политического содержания в этих выступлениях, понимания, к чему нужно двигаться. 

Лукашенко скоро уйдет?

«В России, как и в Белоруссии, слишком много оптимистов и людей, которые хватаются за обрывочные сведения. Они думают, что дело в шляпе. Нет, все только начинается», — говорит Мацкевич. Он не верит, что Лукашенко уйдет в ближайшее время. Мацкевич не берется давать прогнозы по тому, как сложится новый президентский срок Лукашенко: «Ситуация очень неопределенная и может развернуться в любом направлении. И в протестное давление на власть. И власть может мобилизовать свои ресурсы на полное подавление протеста». 

Что будет дальше?

«Тихановская заявила о своей победе и требовании о пересчете голосов. Хотя, возможно, стоит требовать вовсе не признавать эти выборы, потому что они проводились с таким количеством нарушений, давления, лжи и пропаганды, что эти выборы в принципе не могут быть действительными. Теперь будут обжаловать результаты выборов до Верховного суда. На это есть дней пять. Я думаю, до конкретного плана они могут дойти за эти 5 дней. Они готовы к тому, что им откажут», — говорит Мацкевич. 

«Сами протесты децентрализованы. Политических последствий они, наверное, иметь не будут. Наверное, власти смогут это взять под контроль. В ближайшее время может быть два варианта развития событий. Первый: власти будут исключать контакт с альтернативными политическими силами. Второй — что они вступят в диалог с оппозицией», — сказал Казакевич. 

Сейчас в Белоруссии нет условий для вхождения несистемной оппозиции в государственные органы власти, парламенты: «В парламенте Беларуси вообще нет реальной оппозиции, как и в региональных парламентах. Политика властей была направлена на то, чтобы полностью исключать любое представительство альтернативных сил, — говорит Казакевич. — Посмотрим, может, этот кризис приведет к тому, что такие площадки появятся, будет больше механизмов для национальной консолидации внутри Беларуси. Пока эти механизмы очень слабы».