«Интересный опыт, но я бы предпочел больше его не испытывать»: как встречают Новый год в местах лишения свободы

Восемь фигурантов «Московского дела» — Лесных, Мартинцов, Малышевский, Суровцев, Беглец, Подкопаев, Кирилл Жуков, Коваленко и Чирцов — встретили новый 2020 год в СИЗО или в колониях. В следственном изоляторе остаются большинство фигурантов дел «Сети» и «Нового величия». Мы спросили у бывших арестантов, как они отмечали этот праздник в заключении.

 

Владимир Акименков

Фигурант «болотного дела». Был арестован летом 2012 года после акции шестого мая на Болотной площади в Москве. Ему предъявили обвинение по ч.2, ст.212 УК — участие в массовых беспорядках. Находился под стражей до того, как вышел из СИЗО по амнистии в декабре 2013 года.

Встречал 2013 год в СИЗО-5 Водник.

 

 —  Я тогда сидел в наиболее контролируемой части СИЗО-5, в маломерной камере — четырехместной. Там осуществлялось круглосуточное видеонаблюдение. Следствием этого было отсутствие межкамерной связи — так называемой “дороги”.

Мы с сокамерниками устроили легкое подобие праздничного ужина: заказали салатики в интернет-магазине (имеется в виду ФСИН-магазин. — «МБХ медиа»), распили бутылку фанты. Символически отметили и до наступления полуночи легли спать.

Я позже встал со своего спального места и мог слышать, что в соседних камерах громко включили телевизор, смотрели какие-то развлекательные передачи. У нас в камере на тот момент телевизора не было. Общественность тогда несколько месяцев не могла передать мне телевизор и холодильник, потому что администрация под разными предлогами не принимала технику. Холодильник с телевизором смогли оказаться в камере, где я тогда был, только в начале весны.

В Новый год по всему изолятору раздавался шум, потому что арестованные люди стучали по трубам подручными предметами — это традиция.

Сам я холоден к официальным праздникам, но Новый год в СИЗО мне запомнился. Ты сидишь в четырех стенах и запоминаешь происходившее лучше. Лично для меня были важны другие вещи: переписка, книги, пресса, общение с интересными сокамерниками.

Люди в неволе больше внимания обращают на какие-то явления, чем люди на свободе. Празднование Нового года, как и чьего-то дня рождения, дат, связанных с миром «воров в законе», может иметь большее значение, чем для людей на воле. Наверное, для арестантов и зэков Новый год — это символичная, но важная вещь, которая помогает лучше держаться. Люди могут порадоваться, сделать самодельный торт из сгущенки и измельченного печенья. Могут неофициально изготовить алкоголь или достать его за деньги со свободы, но это больше в колониях. Если есть телевизор, то люди его будут смотреть. Обычно в неволе в новогоднюю ночь людям дают лечь спать позже, посмотреть подольше телевизор. Еще это лишний повод заварить очень крепкий зековский чай — чифир — и пустить кружку с ним по людям. Подобные вещи запоминаются в таких условиях.

Праздники — это повод проводить жесткие обыски, так называемые «шмоны», в том числе внешними силами. Сторонние обыскные команды могут особенно лютовать, зверствовать: и пол вскрыть, и людей избить, и отобрать предметы, которые по действующему законодательству разрешены.

Обыски в камерах СИЗО-5, где я находился, проходили часто и более углубленно. Все вещи перерывались, сваливались в кучу. Мне сотрудники прямым текстом говорили: «Ты понимаешь, почему так». Потому что я был политзэком и продолжал быть публичной фигурой в неволе.

 

Андрей Барабанов

Фигурант «болотного дела». Его задержали в мае 2012 года, всего через несколько недель после акции на Болотной площади. Андрея осудили на три года и семь месяцев за нападение на полицейского. Срок Барабанов отсидел полностью, вышел в конце 2015 года.

Встречал Новый год и в СИЗО, и в колонии.

 —  В СИЗО мы заранее начинали думать, что бы заказать, как украсить камеру. Получалось украсить окружающее пространство, что-то повесить. Готовили разные салаты, в том числе и «оливье», иногда удавалось сделать «селедку под шубой». Мы старались заказать продукты впрок, потому что в праздники ничего нельзя было передать, все было закрыто. 

Думали, как бы затянуть самогонки — у нас ее гнали соседи. Наркотиков не было. Заказывали связь, чтобы успеть не слишком поздно позвонить своим близким. Если связь в камере уже была, то звонили практически во время боя курантов.

Естественно, праздновали все окружающие, все друг друга поздравляли и по межкамерной связи, и криками в окно. Несмотря на то, что это тюрьма, у людей было приподнятое настроение.

Бывало, что даже сотрудники приносили какие-то блюда получше, нежели обычно. Один раз была тушеная капуста с сосисками. Сотрудники приносили веточки от елок, чтобы улучшить нам настроение каким-то образом. Давали возможность смотреть телевизор дольше, не выключали нам свет. Телевизор играл важную роль в новогоднюю ночь.

В лагере все немного по-другому проходило. Все заранее собирали деньги, чтобы всем вместе заказать торты, газировку. Была возможность выйти из камеры, поэтому все собирались, это было общее празднование. Говорили тосты, было ощущение общности и праздничного настроения. Я еще находился не в жестких условиях: это был общий режим, никакого давления специального, чтобы ухудшить условия, не было.

Сотрудники не жаловались на нас за вольную одежду — спортивные костюмы, футболки. Не следили так жестко как обычно, закрывали глаза на хождения туда-обратно между бараками, не выключали свет и не жаловались на работающий телевизор ночью, не мешали гонять “дорогу” — межкамерную связь. Не кошмарили за пользование телефоном и не устраивали обыски ночью. А вот перед Новым годом да, бывали специальные обыски — искали самогонку.

Особых ритуалов не было. Только зачитывали бумагу от блатных с поздравлением.

 

Руслан Вахапов

Отсидел 5,5 лет — с 2012 по 2018 годы — в ИК-1 Ярославля по сфальсифицированному обвинению в развратных действиях в отношении несовершеннолетних. Вахапов стал одним из трех заключенных колонии, которые публично рассказали об их избиении бойцами спецназа ФСИН весной 2017 года.

Шесть раз встречал Новый год в ярославской ИК-1.

 

Новогоднее настроение, конечно, есть везде. Где бы человек ни находился, он пытается сделать свое пребывание лучше.

В Новый год люди скидываются. Покупают салаты, сладости, сладкую воду. При желании — достают наркотики и спирт. Последние либо заносятся сотрудниками, которым платят за пронос, либо перекидываются через забор — это называется «вбросы».

Все радуются Новому году. Час-два посидели за общим столом, чай попили, покушали. Зависит еще от отряда. Если отряд дружный, большой, рабочий, у них денег побольше, то поменьше наркотиков и побольше жратвы. Если это не работающий отряд, то побольше наркотиков, поменьше жратвы и компанейских дел: съели по две конфеты вместе и пошли каждый свой кайф жрать.

Я несколько раз встречал Новый год в штрафном изоляторе. Ко мне приходили, давали половину кусочка рулета, три конфеты и все. Это передавали осужденные из жилой зоны через администрацию или активистов. Вечером кормушку передали — и все.

В жилой зоне все гораздо лучше, спокойнее. Там и салатики сделать можно, и стол накрыть. Собирается, как правило, весь отряд в одной секции. В 12 часов все вместе встречают, потом до часу-двух разрешают смотреть телевизор.

Перед праздником, 28-29 декабря, происходит внеплановый обыск. Изымают спиртное, запрещенные предметы. Никаких послаблений в Новый год нет. Послабления есть, только если у тебя есть деньги.

Я алкоголь пил и в строгих условиях наказания, и в жилой зоне. И спирт пил, и боярышник, и водку, и вискарь. При желании и наличии денег можно все в любой части колонии: пыточной, пресс-хате, даже на «красной» зоне. С нами отбывал наказание осужденный, который приехал из красного лагеря, где 100% осужденных подписали активное сотрудничество с администрацией. Он приехал к нам, потому что варил «винт» (наркотик, который кустарно изготавливается из лекарств. — «МБХ медиа»), кололся сам и колол других осужденных. Это в «красном лагере», где все плохо. Его привезли к нам в колонию, где он не кололся и не употреблял наркотики.

Вся страна не работает десять дней, вся промзона в колонии тоже не работает. Работают только те, кто обеспечивает жизнедеятельность колонии: котельная, столовая, электрики.

Дмитрий Егоров

Активист «Открытой России» Дмитрий Егоров 12 декабря 2018 года провел акцию под названием «Хватит класть болт на нашу Конституцию» около входа в общественную приемную «Единой России» в Казани — установил инсталляцию в виде макета обложки Конституции, на который был положен картонный болт. Активист стоял рядом и держал плакат со словами «Депутаты, не надо так». В конце декабря суд приговорил Егорова к 12 суткам ареста.

Встретил 2018 год в казанском спецприемнике

— Я встретил Новый год очень своеобразно. Мои коллеги смогли мне передать 30 декабря набор вещей, который позволил мне создать какое-никакое новогоднее настроение в камере: мандарины, конфеты, орехи, открытку забавную — она была как календарик, я мог по ней отсчитывать оставшиеся сутки ареста.

Из еды были только передачка и то, чем обычно кормят в спецприемнике. Больше ничего не было, да и не было нужно. 

Я сидел один в трехместной камере, что позволило мне разложить фантики, мандариновые корочки, чтоб запах был. Из подручных средств создал себе новогоднее настроение.

Интересное совпадение, что на тот момент в спецприемнике играло радио «Ретро ФМ». Обычно там с шести утра до десяти вечера играет радио. Его включают снаружи, самостоятельно его выключить нельзя. Волна меняется, я не знаю, по какому принципу они выбирают. Это лучше, чем если бы играло что-то другое, какая-нибудь «Милицейская волна», по которой весьма специфическая музыка.

В камерах есть окна: мутные прямоугольники непонятно из чего почти под потолком. Даже если встать на второй ярус «пальмы» — двухэтажной койки — в него едва ли можно будет посмотреть. Стекло чем-то покрыто, чтобы свет проходил, но не было видно, что происходит снаружи. Как будто обледеневшее.

Окно моей камеры как раз выходило в сторону реки Казанки, где устраивают новогодний салют, фейерверки. Я видел всполохи за окном — стекло полыхало то зеленым, то красным. Вот таким вот извращенским способом я мог насладиться городским салютом, который в том числе и на мои налоги был организован. 

Совокупность всего этого создала какое-то очень странное «новогоднее настроение курильщика». Но это лучше, чем ничего. 

Это был интересный опыт, но я бы предпочел больше такого не испытывать.