В середине мая Дагестан стал самым обсуждаемым центром эпидемии коронавируса в России. Но по официальной статистике, большая часть пациентов болеет и умирает не от коронавируса, а от «внебольничной пневмонии». Дагестанские врачи и сотрудники похоронных бюро рассказали «МБХ медиа», почему здесь люди умирают, так и не узнав свой настоящий диагноз.
«У наших погибших пациентов нет ни одного подтвержденного диагноза “коронавирус”»
«На пике принимали до 150 человек в день. Буквально за неделю заполнилось 7 этажей нового корпуса больницы. Затем сделали дополнительно 750 коек, которые за четыре дня заполнились».
«Было время, что только в нашей больнице от пневмонии умирало по 10-15 человек в день. Таких больниц, как наша, несколько. В день может умирать человек двести по республике. Хотя сейчас стало уже поменьше смертей».
Первая цитата — помощника главврача по связям со СМИ и главы отрядов волонтеров первой городской больницы Махачкалы Исрафила Исрафилова. Вторая — врача-реаниматолога из перепрофилированной под коронавирус больницы в Махачкале. Он просил не называть его имя — дагестанские врачи, как и многие их коллеги из других регионов России, боятся неанонимно рассказывать о том, что происходит.
По официальным данным на 23 мая с начала эпидемии от коронавируса в Дагестане умерли 70 человек, а от больничной пневмонии, по словам министра здравоохранения республики Джамалудина Гаджиибрагимова еще к 16 мая — 657. Тогда, 16 мая, погибшими от коронавируса в Дагестане официально считались всего 27 человек.
Махачкалинский реаниматолог говорит, что в его больнице нет ни одного погибшего, кому поставили бы диагноз COVID-19: «Пока у наших погибших пациентов нет ни одного подтвержденного диагноза “коронавирус”. Все — двусторонняя вирусная пневмония. Но нет никакого сомнения, что это на самом деле COVID. Просто нет документального подтверждения, якобы лаборатория не успевает обработать анализ. Тесты берут, но результаты не приходят».
Больных много. Рассказывая об этом, реаниматолог употребляет слово «катастрофически» и пытается подсчитать, сколько: «У нас лежит около 700 пациентов, значит тысяч 30 дома — легкой-средней степени тяжести. Мест не хватает, даже тяжелобольные лежат на дому».
Глава Дагестана Владимир Васильев говорил на совещании с Путиным 18 мая, что и в предыдущие два года от болезней органов дыхания в республике было немало смертей — больше 1300 в год.
Но подобной нагрузки на реанимацию и близко не было, возражает врач: «Раньше у нас пациенты с пневмониями почти не оказывались в реанимации. Максимум один-два человека одновременно там находились. Сейчас 40 человек в реанимации. Нуждающихся даже больше, но только мест нет». По словам реаниматолога, в отделении аппаратов искусственной вентиляции легких (ИВЛ) хватает, сейчас даже есть запас — недавно прислали дополнительно, но «проблема в том, что пациент с ИВЛ очень плохо “слезает”». То есть процент выживших после искусственной вентиляции легких небольшой.
По официальным противоречивым данным
О проблемах дагестанского здравоохранения еще 13 мая сообщала федеральная служба по надзору в сфере здравоохранения. Недостаточное количество тестирований, связанное с «отсутствием лабораторных мощностей, дефицитом тест-систем и расходных материалов». Нехватка лекарств и средств индивидуальной защиты в больницах, дефицит кадров, проблемы в обеспечении кислородом больных с дыхательной недостаточностью, длительные сроки ожидания КТ-исследований и результатов тестирования.
Через три дня, 16 мая, министр здравоохранения республики Джамалудин Гаджиибрагимов назвал в интервью блогеру Руслану Курбанову данные по эпидемии, превосходящие официальные. По словам министра, COVID-19 и внебольничной пневмонией на тот момент заболели 13697 человек. А по официальным данным оперштаба, тогда число заражений коронавирусом было всего около 3200. От коронавируса умерло более 40 врачей, сказал Гаджиибрагимов. Тогда как в тот момент официально сообщалось, что общее число погибших от коронавируса в Дагестане — 27 человек.
После заявлений министра Владимир Путин провел отдельное совещание по Дагестану. На нем Путин заявил, что с Дагестаном «будет вся Россия» и подключил к борьбе с коронавирусом в республике МЧС и Минобороны.
По официальным данным на 21 мая, в Дагестане было проведено 40355 исследований на коронавирус, на 23 мая — 44219. Для сравнения, в Краснодарском крае провели почти 200 тысяч исследований. На совещании у Путина глава Роспотребнадзора Анна Попова рассказала, что доля положительных результатов тестов в Дагестане в три раза больше, чем среднем по России. По России этот показатель составляет 10–12%, в Дагестане — 35%. Также в Дагестане в три раза выше доля тяжелобольных с пневмонией среди инфицированных — 60%.
Зато Дагестан странным образом выделяется большой долей выздоровевших на фоне других регионов. По данным на 21 мая, в Дагестане в 2,5 раза больше выздоровевших от COVID-19 пациентов, чем в Свердловской области, хотя число зараженных у них примерно одинаковое. Также в Дагестане почти столько же выздоровевших, как в Санкт-Петербурге, где зараженных больше 13 тысяч, в то время как в Дагестане их официально 3982 (на 23 мая). А выздоровели в республике, по официальным данным, уже 3002 человека.
Смертность низкая, вскрытий мало
В республиканском патологоанатомическом бюро сказали «МБХ медиа», что повышенной смертности последние месяцы не наблюдают. «Я бы не сказала, что сильно увеличилось число поступлений в морги. Нет абсолютно. Практически так же, как и в прошлом году», — сказал представитель бюро. Такого же мнения придерживается представитель единственного похоронного бюро Махачкалы «Спецбюро»: «Особой разницы нет (по обращениям в бюро и смертности — «МБХ медиа»). Другой информации я вам дать не могу».
Представитель компании-изготовителя памятников «Дагстоун-М» сказал «МБХ медиа», что оценка роста смертности в Махачкале затрудняется тем, что многие увозят хоронить умерших родственников в родовые села, не обращаясь в похоронные бюро. Процедура, по его словам, выглядит так: «Человек умер, они пошли в мечеть, омыли тело, получили справку со скорой помощи и отвозят в родовое село, хоть за 100-300 километров».
Глава Дагестана Владимир Васильев жаловался на совещании у президента на то, что только 3% населения разрешает делать патологоанатомические исследования. Можно было так понять, что именно поэтому в республике столь низкое подтвержденное число смертей от коронавируса. Однако это противоречит официальной позиции властей. Ранее именно большим числом вскрытий пресс-секретарь президента Дмитрий Песков объяснял низкую смертность в России от COVID-19 по сравнению с другими странами — мол, при вскрытии в России «происходит диверсификация причин смерти».
«До КТ можно даже не дожить»
На совещании 18 мая Владимир Путин сказал, что дагестанцы поздно обращаются за помощью и занимаются самолечением на дому. Наши собеседники особенности менталитета соотечественников подтверждают: «У нас люди в больницу предпочитают не ходить — менталитет такой. Обычно приходят в больницу, когда состояние тяжелое, одышка такая, что уже невозможно дышать», — говорит махачкалинский реаниматолог.
По словам Исрафила Исрафилова, в их больницу привозят пациентов с поражением легких в 90%: «Их невозможно спасти». В пример он приводит 20-летнюю беременную девушку, которая скончалась в их больнице.
Но и те, кто хотят обратиться за медицинской помощью, могут сделать это с большим трудом. Как рассказывали «МБХ медиа» эксперты, в условиях дефицита и неточности тестов на коронавирус, главным способом диагностики становится компьютерная томография (КТ), но пройти ее бесплатно в Дагестане практически невозможно.
«КТ — реальная проблема. Очереди до трех-семи дней. До КТ можно даже не дожить. Бывают пациенты, которые КТ не смогли пройти, они попадают сразу в реанимацию. А там уже КТ сделать невозможно. В амбулаторном порядке пройти КТ в государственной клинике нереально, наиболее вероятно КТ пройти уже после госпитализации. Я даже не знаю где можно сделать КТ в городе людям, которые не госпитализированы. Остается возможность только в частной клинике сделать», — говорит реаниматолог.
«КТ должна проводиться бесплатно по ОМС, но на деле этого не происходит, — подтверждает руководитель общественной организации “Монитор пациента” Зияутдин Увайсов. — Бывает, что больные с симптомами пневмонии при обращении в больницу вынуждены платить за прохождение КТ. А без КТ не принимают на лечение. Фактически, происходит нарушение закона. Образуются очереди на прохождение КТ. Сначала больному нужно попасть к терапевту, потом отстоять огромные очереди на КТ. Врачи предупреждают, что бесплатной томографии придется ждать до недели, и человек соглашается пройти ее платно. Человека ставят в такие условия, чтобы он сам за все заплатил. КТ стоит 3000 рублей».
Те, кто не может сам приехать в больницу, могут очень долго ждать скорой, говорит реаниматолог: «Мой коллега со скорой помощи говорил, что у них было в день по 1000 вызовов только из-за коронавируса и пневмонии. Сейчас таких вызовов стало 600 в день. До коронавируса было 500–700 вызовов в сутки по всем причинам. Родственники сами пытаются пристроить больных в больницу, развозят по разным адресам, так как скорая не успевает. Вызова приходилось ждать часов по 10».
«Реально не хватает костюмов»
Реаниматолог говорит, что половина его коллег уже переболели, но смертей среди знакомого ему медперсонала нет. Как и многие другие его российские коллеги, он жалуется на нехватку средств индивидуальной защиты (СИЗ): «Сами рискуем. Реально не хватает костюмов. Только в нашей больнице в красную зону заходит около ста врачей, младшего медперсонала — 300–500 человек. В сутки нам бывает нужно по 500 комплектов костюмов. Они считаются одноразовыми, но мы их используем многократно. Один костюм стоит 1500 рублей».
Помощник главврача Исрафилов, комментируя ситуацию с СИЗ, говорит, что его больница подготовилась заранее, в том числе благодаря меценатам. Еще больницам помогают волонтеры, а также родственники больных, которые присылают тысячи посылок, говорит Исрафилов.
Села выздоравливают
В конце апреля «МБХ медиа» рассказывало о вспышке заболеваемости в горных селах Акушинского района. Глава села Тебекмахи Меджид Меджидов рассказывал, что в его селе заболела половина населения — около тысячи человек. Диагноз был достоверно неизвестен, потому что обследований на коронавирус не проводилось. Единственный в селе врач Магомед Магарамов рассказал «МБХ медиа», что с начала мая коронавирус был диагностирован только у нескольких госпитализированных в районную больницу. Глава села рассказал, что с начала года в селе умерло 22 человека, а в прошлые годы умирало 18-24 за весь год. Сейчас по словам врача и главы села, ситуация улучшилась: заболеваемость уже пошла на спад, большинство пациентов завершили амбулаторное лечение, в село доставлена гуманитарная помощь. Однако тестов на коронавирус так и не появилось. Успех в борьбе с коронавирусом они объясняют соблюдением карантинных мер: закрыли въезд в село, запретили богослужения и собрания людей на похоронах.
По словам Зияутдина Увайсова, в Дагестане есть другие села, где много болеют: «В селах инфекция распространяется быстрее. Сейчас еще появились очаги в селах Тлох, Губден».
Маски и море
В последние дни ситуация стабилизировалась, заболеваемость пошла на спад, говорит реаниматолог. Это подтверждает и помощник главврача Исрафилов: «Сейчас мы больше выписываем, чем госпитализируем».
Зияутдин Увайсов считает, что действующего режима «самоизоляции» в Дагестане недостаточно: властям надо было официально объявить карантин, который был более понятен людям. Также он считает, что это стало бы поводом для выплат компенсаций, что побудило бы дагестанцев основательнее соблюдать меры изоляции и не ходить на работу в условиях эпидемии.
Исрафилов согласен, что пока в Дагестане не все всё поняли: «Не все соблюдают масочный режим. На берегу моря сидят сотни рыбаков».
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.